Европа-45. Европа-Запад

— Мы сумеем защитить ее, если в руках у нас будет Либих? — с нескрываемой иронией спросил Юджин.

— По крайней мере, вы сделаете свой взнос в это дело, — вполне серьезно заверил его чиновник. — Либих находится где-то здесь, в районе Кельна. Сюда ведут все следы. Здесь он родился. Здесь жили его родственники. Сюда он перевез незадолго до конца войны свою супругу. К сожалению, по некоторым данным, она погибла во время бомбежки.

— Он уже тогда, во время одного очень деликатного разговора, намекал о своем намерении драпануть в Америку, — сказал Юджин. — Удивительно, почему он до сих пор околачивается здесь? Может, и его нет в живых?

— Нет, Либих жив. У нас имеются данные, что он скрывается вместе с последним своим командиром, бригаденфюрером СС Гаммельштирном. Во всяком случае, их видели вместе во время Рурского окружения. Возможно, что Гаммельштирн терроризирует Либиха, препятствует его желанию перейти к нам; возможно, торгуется с англичанами или русскими, выжидая, кто больше заплатит. Наше дело — найти и перехватить! Либих должен быть у нас в руках! Любой ценой! Даже если нам пришлось бы бросить на это все наличные силы миссии. Мы можем взять американскую дивизию и прочесать все кельнские руины, осмотреть каждый кустик в лесах, обшарить все замки и монастыри.

— Но тогда тайна перестанет быть тайной, и птичка, за которой мы охотимся, испугается и улетит к черту на кулички, — заметил Юджин.

— Вы удивительно точно попали в цель! — чиновник удовлетворенно потер руки. — Полнейшая секретность! Абсолютная тайна! Это самое главное, плюс максимум изобретательности.

— Плюс язык во рту, сигареты и шоколад в кармане, — уточнил Юджин. — Разузнавай и плати, плати и разузнавай.

— Но не забывайте об осторожности. Прежде всего осторожность и маскировка!

— О’кей! Раз уж меня заставили бегать на корде, как цирковую лошадь, я должен что-то выбегать. Иначе мне не видать Штатов, по которым я основательно соскучился. Есть у вас еще какие-нибудь данные об этом паскудном Либихе?

— Можете ознакомиться с досье. Там собраны о нем все материалы. Информация наша действует безотказно. Мы принадлежим к наиболее информированным людям в мире.

Так замкнулся круг: война, которая закончилась для все-го человечества, начиналась для Юджина вновь. Еще раз надо было осилить врага, которого, по сути, уже победил. К чему? На это он так и не смог дать себе ответа. Ему пробовали пояснить, но он не понимал. Точно так же, как не понимал значения бессмысленного термина «Пейпер-Клипс».

ХРОНИКА НОЧНЫХ СОБЫТИЙ...

Сидел бы так, слушал — и больше ничего. Минуты, когда, покончив с каждодневными заботами, можно было сесть за радиоприемник, казались Скибе самыми сладостными. Медленно крутил он ручку вариометра, прислушивался к тому, как начинает жить его «Телефункен». Пересекал поток радиоволн. Пробирался сквозь джунгли джазовых завываний, без жалости обрывал мелодичные венские вальсы, с одинаковой поспешностью оставлял и равнодушное бормотание турок, и горячие придыхания арабских дикторов. Дальше, дальше! Скорее к Москве! К родному голосу Москвы!

Москва передавала о конференции в Потсдаме. Три пункта, касающиеся Германии: демократизация, денацификация, демилитаризация. О разделе на зоны оккупации. Рур и Рейнланд — Вестфалия должны были отойти англичанам. Таким образом, если Михаил еще здесь задержится, то будет иметь дело с новыми хозяевами. Уже теперь англичане должны будут предоставлять ему транспорт для отправки советских граждан из переполненных сборных пунктов. Вспомнил о карточках, заведенных американцами в этих сборных пунктах. Карточки полагалось заполнять на каждого. Фамилия, имя, место рождения, профессия, а кроме того — десятки вопросов, на которые вовсе незачем было отвечать людям, коих мучил, волновал, беспокоил один лишь вопрос: «Когда нас отправят домой?» Очевидно, чиновники, придумавшие эти карточки и напечатавшие их в миллионах экземпляров задолго до конца войны, не учли настроения бывших узников, иначе они бы никогда не вставили в анкеты бессмысленного и оскорбительного вопроса: «Куда желаете вернуться, в какую страну?»

Когда Михаил запротестовал против таких фиглярских вопросов, когда сказал, что не может допустить, чтобы его соотечественников спрашивали о том, о чем спрашивать просто нелепо, военные чиновники из Military Government заявили, что ни один человек никуда отсюда не уедет, не ответив на вопрос, куда именно он желает уехать. Ибо в Америке демократия, каждый волен делать, что пожелает, а значит, и в Европу американцы должны нести демократию, никакого принуждения, полная свобода действий!

На этот бессмысленный вопрос ответ был у всех один: «Домой, и только домой». Теперь ждать уже недолго. После Потсдама поедут домой. Уедет и он, Михаил Скиба.