Европа-45. Европа-Запад

— Господа,— сказал он патетически,— запомните эту сцену! Она во многом символична. Господин Кауль — это как бы весь немецкий народ. И наш народ вправду такой. Он слеп, но могуч. Слепые силы бродят в его могучем организме. И силы эти нужно соответственно направить. Нацисты направляли их только во вред, наша задача — дать им проявиться в добрых делах. И когда перед моими глазами американский гражданин убеждается в силе немца, то я невольно заглядываю в грядущее. Я уже вижу, как полная благородства и молодеческого задора Америка ведет за руку старую, порядком потрепанную злым роком, но сильную духом и мудрую Германию.

Он подошел к Юджину, чтобы помочь ему подняться. Хотел быть учтивым до конца. Но Юджин вскочил сам.

— Черт его побери, господин бургомистр! — воскликнул Юджин.— Вы видите много, но не все. По крайней мере, так мне кажется.

— Каждый видит то, что может,— сказал Макс после долгого молчания.

— Возможно, что Америке и придется водить за руку вашу Германию, господин бургомистр,— продолжал лейтенант,— но покамест господин Кауль поводит меня по Кельну. Чтобы я мог выполнить свое задание, которое, к сожалению, не подлежит разглашению. Не так ли, капитан?

ХОТЬ С МОСТА ДА В ВОДУ

Шел дождь. Теплый и ласковый. Водители машин, переезжающих через кельнский мост, с удовольствием высовывали из кабины головы, подставляя их под мягкие струи, падающие с неба. Два регулировщика, стоявшие на правом конце моста, сняли каски и тоже подставили под дождь головы. Вдруг один из них толкнул товарища:

— Ты глянь!

Прямо на них бежала женщина. Молодая белокурая женщина в темном платье, плотно облегающем ее гибкий стан, с легким светлым плащиком на руке. Она вывернулась из-за едущих машин, проскочила между ними, рискуя быть сбитой, вырвалась на середину моста, на свободное пространство и бежала, размахивая плащиком, позабыв накинуть его на себя.

— Куда? — крикнул ей регулировщик, первый заметивший ее.— Стой! Нельзя бежать посередине! На пешеходную дорожку!

Он протянул руку, чтобы задержать женщину, но она ловко вывернулась, спина ее резко изогнулась, отчего под платьем обрисовались острые конусы грудей.

Второй регулировщик придержал товарища.

— Нужно иметь больше масла в голове,— сказал он беззлобно.

— Масла? — Тот был озадачен.— Зачем?

— Смазывать шарики. Не видишь, что ли, какая женщина? Да, может, она нарочно бежит посредине, чтобы ее все видели. Тут небось есть на что посмотреть...

— Вечно ты об этом...

Шоферы сразу приметили женщину. Езда по мосту была настолько скучной и однообразной, машины двигались так медленно, что невольно приходилось пялить глаза по сторонам в поисках хоть какого-нибудь развлечения. Изголодавшаяся по женской красоте, откормленная солдатня заревела от восторга, увидев на середине моста молодую женщину, похожую на голливудскую кинозвезду, сошедшую со страниц американских иллюстрированных журналов. Но Америка была далеко, а здесь, в нескольких метрах от твоей машины, бежало по мосту такое прекрасное, такое очаровательное существо!

Женщина бежала без оглядки, дико поводила глазами, словно кого-то искала, выкрикивая на ходу: «Киндер, беби, чайльд, анфан, киндер...»

— Эй!— крикнул водитель «студебеккера» шоферу неуклюжей машины-бани, ползущей впереди.— Эй, Джек, осторожно, наедешь на красотку, а там ребенок...

— Какой ребенок? — ревел из ползущей машины широкоплечий Джек.

— Да тот, что останется сиротой, если ты задавишь его мамулю!

— Я бы охотно взял эту мамулю с собой в Кентукки!

— Не валяй дурака!

— Без шуток! Клянусь дневным рационом — она стоит греха!

— Го-го-го!

— Я бы не прочь, чтобы от меня убегала такая девуля-мамуля...

— Да она за кем-то гонится!

— Ну и дура!

— Догонять нужно головой, а не ногами!

— Сядь, подумай и придешь к выводу, что от такой красоты ни один болван не станет удирать.

Шоферы еще долго изощрялись в остротах о соблазнительной красотке, столь неожиданно подвернувшейся им на дороге.

А Гильда тем временем, теряя последние силы, бежала все дальше и дальше и шептала только одно слово «ребенок», шептала его на всех знакомых ей языках, как будто надеялась, что ее услышат эти разноплеменные водители и скажут, где искать чужого ребенка, матерью которого она взялась быть и которого не сумела уберечь, не сумела удержать у себя даже одного дня.

Искать! Ничего не думать, обо всем забыть, бежать и повторять одно только слово «ребенок». Маленькая девочка с голубыми глазами.

Одному из шоферов все же удалось поймать Гильду. Он улучил момент, когда женщина зашаталась, теряя силы, просто падала на его машину, мгновенно отворил дверцу кабины и, одной рукой держа руль, другой ловко бросил Гильду себе на колени, а затем посадил ее на свободное место рядом.

Ничего не соображая, женщина откинулась на кожаную подушку, голова ее свесилась на грудь, из уст вылетело одно лишь слово:

— Ребенок!

— Что случилось? — по-английски спросил шофер.— Может, я могу помочь вам?

Она не слышала его слов, ничего не понимала, исступленно повторяя одно и то же:

— Ребенок! Ребенок! Ребенок!