Европа. Борьба за господство

На тот момент, однако, темп перемен определялся государственным радикализмом. В 1865 году Бисмарк заключил сделку с Австрией, главным барьером на пути прусской территориальной экспансии и реализации чаяний немецких националистов. Вена слабела на глазах, едва сумела поддержать Пруссию в датской войне и тщетно пыталась справиться с очередным венгерским мятежом. Венгры были категорически против лидерства империи в обновленном Союзе, особенно если предлагалось воевать. «Их войны – это не наши войны», – заявил вожак венгерских патриотов Ференц Деак в 1861 году.[672] Нежелание Венгрии вмешиваться всегда было ахиллесовой пятой Габсбургов, а в середине 1860-х оно сделалось фактически роковым для империи, поскольку Венгрия могла восполнить весь имперский бюджетный дефицит, если бы согласилась это сделать. Россия продолжала наблюдать нейтралитет, благожелательный по отношению к Пруссии. «Наши нынешние отношения с иностранными державами, – напомнил преемник Нессельроде, министр иностранных дел России Александр Горчаков своему собеседнику в сентябре 1865 года, – сложились в период польского кризиса».[673] Россия против французского революционного «национального принципа, согласно которому «Германия есть путь в Польшу». Германия – ключевой, как всегда, элемент схемы, и России желательно, чтобы в ней доминировала идеологически близкая Пруссия.

В этом контексте позиция Франции становилась критически важной. Наполеон III в минувшем десятилетии оказался победителем, он планировал использовать противоречия между Австрией и Пруссией для отстаивания собственных интересов в Германии. Но французское общественное мнение снова требовало от императора расширения политического участия масс и активной защиты национальных интересов Франции. Неспособность защитить поляков негативно отразилась на репутации Наполеона дома, а еще сильнее критиков императора беспокоила Германия. Содействуя распространению национализма по Европе, ослабляя Австрию и поощряя Пруссию, уверяли эти критики, император нарушал первое правило французской внешней политики, которое гласило: всеми силами мешать появлению сильной Германии на восточном фланге. «Одно из величайших моих сожалений, связанных с объединением Италии, – говорил ветеран Тьер в обращении к Corps Législatif[674] в середине апреля 1865 года, – состоит в том, что ему суждено стать матерью немецкого единства».[675] В августе 1865 года французскую общественность и самого Наполеона шокировала Гаштайнская конвенция, по условиям которой Австрия и Пруссия приняли на себя управление Шлезвиг-Гольштейном, даже не уведомив Париж. Несмотря на эти предупреждения, Наполеон не смог поддержать австрийцев. Его отвлекла ситуация в Мексике, где монархия Максимилиана начала рушиться после поражения Юга в Гражданской войне. Британия также увязла в решении зарубежных проблем. «Англия перестала быть сугубо европейской державой, – объяснял канцлер казначейства Бенджамин Дизраэли. – Она стала великой морской империей… Она больше азиатская держава, чем европейская».[676]

В 1866 году Бисмарк нанес удар. Он отказался поддержать предложения по реформе Германского Союза, исходившие от Вены и «третьей Германии». В апреле прусский канцлер заключил союз с итальянцами, пообещав тем Венецию в обмен на открытие фронта на южном фланге Австрии; он также поощрял венгерский сепаратизм, чтобы ослабить положение Франца-Иосифа. В том же месяце прусские войска заняли Гольштейн, которым по договору должна была управлять австрийская администрация. Австрия – которую поддержала практически вся Германия – провела мобилизацию, отчасти чтобы отвлечь внимание от множащихся внутренних проблем, но главным образом для того, чтобы оспорить прусский вызов своему положению в Германии.[677] К удивлению многих, прусские силы воспользовались новой железнодорожной сетью, быстро собрались в Богемии и разгромили австрийцев в битве при Садовой в июне 1866 года. Войска «третьей Германии» добились нескольких локальных побед над пруссаками, но вскоре потерпели общее поражение. В августе Австрия признала по Пражскому договору свой уход из Германии; два месяца спустя она передала по Венскому договору Франции Венецию, которая затем перешла к Италии. Пруссия аннексировала Шлезвиг-Гольштейн, Ганновер, Гессен-Кассель и Франкфурт. Большая часть остальной Германии, более двух десятков государств, собрали в Северогерманский союз во главе с Берлином. Южные немецкие государства сохранили независимость, но были вынуждены подписать секретные военные соглашения, которые тесно связали их с Пруссией. Впервые в современной европейской истории большая часть Германии оказалась сосредоточена вокруг общего центра. Борьба за господство в Германии закончилась; зато начался новый этап борьбы за господство в Европе.