Политика шведского и датского абсолютизма вообще была во многом различна, что обусловливалось отмечавшейся выше разницей в расстановке политических сил. Если расколотый противоречиями датский ригсдаг в 1660 г. оказался неспособен выработать конкретный план реформ и мог только передать королю под определенным нажимом практически неограниченные полномочия, после чего сразу же сделался ненужным, то в Швеции риксдаг продолжал функционировать и после абсолютистского переворота, оказывая моральную поддержку исполнявшей его редукционную программу монархии. Карл XI проводил редукцию — Фредерик Ш, напротив, распродавал коронные земли. Датский абсолютизм был способен на фискальные реформы, ущемлявшие привилегии дворянства в целом, но не опасался наделять особыми иммунитетами своих новоиспеченных графов и баронов. Шведский абсолютизм, наоборот, уничтожил особые привилегии аристократии, но все общедворянскне иммунитеты остались в полной сохранности, и шведская буржуазия, в отличие от датской, официально получила право покупать дворянские земли только в 1723 г., уже после краха абсолютной монархии.
Благодаря редукции и жестким мерам экономии Карлу XI удалось к 1690-м годам добиться перевеса доходов над расходами в государственном бюджете. Но это было равновесие на низком уровне расходов, возможном только в мирное время. Перевод армии на натуральное довольствие годился именно для «поселенной армии», но должен был обнаружить свою непригодность, если бы вновь пришлось вести затяжные военные действия за морем.
После 1679 г. Карл XI стремился жить в мире с соседями. Эта внешнеполитическая линия объяснялась трезвым учетом соотношения сил, пониманием того, что политика дальнейших завоеваний была бы не под силу шведской экономике. Этого не понял сын и преемник Карла XI Карл XII (1697–1718), доведший страну до полного разорения своей авантюристической военной политикой. Разгром под Полтавой в 1709 г. сразу же вывел Швецию из числа великих держав, в стране расширялась и крепла антиабсолютнстская оппозиция, легко восторжествовавшая после гибели Карла. По конституции 1719 г. абсолютизм был уничтожен, началась так называемая «эра свобод», когда власть делилась между риксродом и риксдагом, а полномочия монарха были крайне ограниченны. Но результаты «великой редукции» пересмотрены не были, антиаристократический блок в риксдаге продолжал действовать в новых условиях, сохранился и достигнутый уровень бюрократизации управления страной.
В восточноевропейских странах, где к середине XVII в. уже была закрепощена основная масса крестьянства, где слабая буржуазия не могла быть противовесом всесильному дворянству, складывание абсолютных монархий проходило в совершенно иной социальной обстановке, чем в странах классического абсолютизма, и требовало иных политических предпосылок. Гораздо большее значение имели здесь факторы внешнеполитического характера; элемент балансирования между дворянством и буржуазией в политике монархии отсутствовал; прочность абсолютистского строя требовала полного политического согласия с дворянами-крепостниками, которые только при условии гарантии всех привилегий могли смириться с лишением своих сословных органов прямого участия в управлении государством. Все эти моменты очень хорошо видны на примере истории бранденбургско-прусского государства. Вместе с тем абсолютизм обладал здесь уникальными особенностями, сказавшимися в крайней милитаризации всей жизни страны.
Бранденбург вышел на арену широкой европейской политики только в 1610-е годы, когда курфюрст Иоганн Сигизмунд получил по праву наследования сначала половину земель бывшего Клеве-Юлихского герцогства (1610 г.), а затем и большое Прусское герцогство, бывшую землю Тевтонского ордена, находящуюся в ленной зависимости от Польши (1618 г.). Так возникли три группы владений бранденбургских Гогенцоллернов: центральная, собственно бранденбургская, со столицей Берлином, восточная с центром в Кёнигсберге и западная в виде небольших, но богатых территорий по Рейну (Клеве и Марк). Сфера политических интересов бранденбургских курфюрстов стала простираться от Нидерландов до Лнфлянднн, но земли их разделялись владениями других государей. После Вестфальского мира 1648 г. центральная часть их владений была увеличена присоединением Восточной Померании.