Европа нового времени (XVII—ХVIII века)

Под влиянием аристократической культуры французское Просвещение приобрело особую изысканность и утонченность, даже некоторую фривольность, отчетливо ощутимую во многих произведениях просветительской литературы начиная с упоминавшихся «Персидских писем». Атмосфера избранности, царившая в салонах, далеких от повседневных нужд и забот громадного большинства французов, проявилась в очевидной склонности просветителей к отвлеченному теоретизированию. Их гораздо больше порой заботила теоретическая смелость, оригинальная форма выражения идеи, чем возможность ее практического применения.

Но имелись и веские политические причины того, почему французские философы рассматривали свои теоретические занятия как самоцель. В отличие от единомышленников в Британии они большей частью и думать не смели о непосредственном — здесь и сейчас — осуществлении своих замыслов. Сменявшие друг друга монархи и правительства, при которых им довелось жить, нельзя было в полной мере назвать ни просвещенными, ни деспотическими. Почти все просветители подвергались того или иного рода преследованиям: Дидро отсидел свой срок в Венсенском замке, Вольтер — в Бастилии, Гельвеций под градом нападок был вынужден подписать отречение от своей книги «Об уме». Хотя эти преследования не были настолько суровы, чтобы подавить всякое проявление свободной мысли, они в то же время были достаточно жестки, чтобы привести к отчуждению просветителей от правительства. По крайней мере вплоть до 70-х годов они были лишены всякой возможности влиять на политику правительства. В отличие от других абсолютистских монархий Европы во Франции просветители даже не могли рассчитывать на то, что власть имущие их заинтересованно выслушают. Все это отнюдь не побуждало их спешить с разработкой законопроектов. Даже великосветское общество больше ценило в них остроту и блеск ума, чем глубину анализа и тщательность разработки планов будущих преобразований.

Просветители были вынуждены обособиться и от правительства, и от аристократического общества, в котором они были благосклонно приняты, но чувствовали себя в одиночестве. Они стремились к более тесному, неформальному общению с единомышленниками, которого не мог предложить им салон. Так стали проявляться многочисленные кружки по интересам — философские, научные, литературные. Среди них самым значительным, оставившим неизгладимый след в истории культуры, был кружок энциклопедистов, как называли группу создателей знаменитой «Энциклопедии», выходившей в свет отдельными томами с 1751 по 1772 г. Центром кружка был философ Дени Дидро, его активными членами — Гольбах, Гельвеций, Руссо, Кондорсе, Кондильяк и др. В живом, почти ежедневном общении они оттачивали свои идеи и вынашивали новые творческие замыслы, Трудности, с которыми столкнулся кружок, в значительной мере отражали положение в обществе и государстве французского Просвещения в целом. Печатание «Энциклопедии» не раз приостанавливалось по цензурным причинам, авторы и редактор подвергались преследованиям, а тексты — искажениям.

Так силой обстоятельств французские просветители оттеснялись на положение перманентной оппозиции. Политическое противостояние правительству и создало им репутацию потрясателей основ и радикалов, прочно обосновавшихся на левом фланге европейского Просвещения. Но насколько относителен был их радикализм, видно хотя бы из сравнения воззрений таких во многом противоположных мыслителей, как француз Шарль Монтескьё и англичанин Эдмунд Бёрк.

Первый из них прослыл сторонником глубоких конституционных реформ. Будучи решительным противником соединения в одних руках законодательной, исполнительной и судебной властей, Монтескьё требовал не просто разделения функций между различными государственными органами, но и разделения этих властей как политических сил, так чтобы каждая из них могла сдерживать другую. Судебная власть, по его мнению, должна была принадлежать не учреждению, а лицам, по установленному порядку привлекавшимся из народа в состав суда. Законодательную власть народ должен был осуществлять через своих представителей. И лишь исполнительную власть Монтескьё предполагал оставить в руках монарха. В отличие от Монтескьё Бёрка считают закоренелым консерватором. Действительно, он резко критиковал планы общественных преобразований, предлагавшиеся просветителями. В особенности он прославился своими нападками на Французскую революцию конца XVIII в. Причем его критика была продиктована не только осуждением насилия, оттолкнувшего от революции широкие круги просветителей, но и решительным неприятием радикальных перемен вообще.