Европа перед катастрофой, 1890–1914

Бебель восставал против всеобщей забастовки не столько из-за того, что считал ее неосуществимой, сколько из-за опасений новых гонений со стороны правительства и, возможно, даже возрождения антисоциалистического закона. Достигнув солидного возраста и добившись немалых успехов с того времени, когда Энгельс сказал ему, что «легальность убьет нас», его партия не желала более уходить в подполье. Кроме противоречивых французских резолюций, ему приходилось иметь дело с радикалами в собственной партии, которым уже помогал грозный партнер. Знакомя его с приятелем, Роза Люксембург сказала: «Это Ленин. Обратите внимание на его волевой, упрямый череп»⁷¹. Люксембург и Ленин уже решили, что любая резолюция конгресса о милитаризме должна напомнить рабочему классу о его долге трансформировать войну в революцию. В частных беседах Ленин и Бебель вели долгие дискуссии на этот счет ⁷², причем Бебель настаивал на том, чтобы «в резолюции не было ничего такого, что могло дать повод государственному обвинителю в Берлине запретить партию». Диспуты показались Ленину затянутыми, но вполне диалектическими, и они выработали приемлемую формулу, которую и следовало положить в основу резолюции.

Окончательный вариант резолюции, отработанный в комитете под руководством Бебеля, учел все точки зрения и был составлен таким образом, что не мог встревожить ни государственного обвинителя в Берлине, ни кого-либо из участников конгресса. Восторжествовала позиция Бебеля. В резолюции удалось полностью избежать даже упоминания всеобщей забастовки ⁷³. В ней подтверждалась необходимость классовой борьбы, констатировалось, что война является врожденным свойством капитализма, содержался призыв к тому, чтобы заменить постоянные армии гражданскими ополчениями, но признавалось, что «интернационал не вправе предписывать в жесткой форме, какие именно действия рабочий класс должен предпринимать против милитаризма». Конгресс рекомендовал вести «неустанную агитацию» и высказался в поддержку разоружения и арбитража в международных конфликтах. Дополнение, предложенное Розой Люксембург и Лениным, призывало рабочий класс и его парламентских представителей прилагать все усилия для предотвращения войны, «используя для этого наиболее эффективные, по их мнению, методы и средства». Если все же война вспыхнет, то они должны предпринять все меры для ее незамедлительного прекращения и в то же время «использовать кризис, употребив все силы, для ускорения краха капитализма».

В 1909 году в далекой Каталонии произошла антивоенная забастовка с трагическими последствиями. Это была не акция организованного рабочего движения, а, подобно российскому восстанию в 1905 году, спонтанно возникший бунт. «Красная неделя» в Барселоне, называвшаяся испанцами la semana tragica [149], вошла в историю как демонстрация массового стихийного протеста против мобилизации солдат для военной кампании в Марокко, которая, как считали рабочие, велась в интересах владельцев рудников Риффа. Забастовка, инициированная Федерацией труда Барселоны [150], за одну ночь переросла в настоящий бунт с уличными столкновениями и баррикадами против войны, властей, церкви, всех институтов репрессивного режима. Восстание было беспощадно подавлено войсками, социалисты возмущались судилищем и казнью Франсиско Ферреры, но не сделали никаких выводов о стратегии и тактике мятежей.

В том же году всеобщая забастовка была организована Национальной федерацией труда Швеции в ответ на практику локаутов, к которой все чаще прибегали работодатели. В ней участвовали почти 500 000 человек, и она длилась около месяца. Забастовка прекратилась, когда правительство пригрозило перманентным лишением заработка и пенсионного обеспечения, а высшие классы организовали бригады, поддерживавшие деятельность жизненно важных служб.

И в том же году на горизонте появились первые грозовые облака войны. Австро-Венгрия аннексировала Боснию-Герцеговину, бросив вызов России, которая, еще не оправившись после недавних испытаний, была вынуждена промолчать, тем более что кайзер громогласно пообещал выступить на стороне союзника «в начищенных до блеска доспехах». Австрийские социалисты не смогли сдержать нахлынувший на них прилив чувств национальной гордости. Социалистическая газета Вены «Арбайтер цайтунг»⁷⁴ опубликовала серию шовинистских статей, что дало повод сербской буржуазной прессе не без злорадства заявить о сомнительности разрекламированной международной солидарности рабочего класса.