Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Следует также отметить, что монашество поддерживал не только религиозный мотив, столь же эгоистичный и нехристианский, как желание сбежать от всех обязанностей и всех контактов с миром и от сознания греха, чтобы гарантировать свою безопасность в грядущем царстве. Монашескую жизнь очень часто воспринимали как подлинное христианское служение, предоставляющее больше возможностей, чем мирское священство, и в него вступали и жили в нем в искреннем христианском духе. Надо также иметь в виду, что духовная религия и подлинное христианство были гораздо более распространены в средневековых монастырях, чем за их пределами, и что, какой бы развращенной ни была монашеская жизнь в какое-то время или в каком-то месте, на протяжении всего периода существовал непрерывный ряд существенных реформ монашества, которые, по крайней мере, на время возвращали прежнюю чистоту и производили глубокое впечатление на внешний мир, которые фактически передавали из века в век идеал христианской жизни, идеал, всегда возвышенный и никогда не забываемый.

Несомненно, однако, что аскетическое монашество самыми сильными корнями уходит в концепцию жизни и долга, которая, по существу, принадлежит Средневековью. Когда в последние века Средневековья начали ощущаться современные силы, не только его власть над обществом пошла на убыль, но и сама система претерпела немалые изменения. Очевидно, что оно никогда не удержалось бы на былой высоте и не смогло бы осуществлять то же влияние в условиях наших дней, какими обладало когда-то.

В общем труде цивилизации, помимо своего религиозного труда, влияние монашества отнюдь нельзя назвать незначительным.

Посреди варварского, грубого и воинственного общества оно провозглашало долг и славу иной жизни, достоинства мира и самопожертвования, воздержания и труда. Это было постоянное напоминание о том, что некоторых вещей, к коим следует стремиться прежде всего, невозможно достигнуть враждой, самоутверждением или высокомерием, и что даже добродетели и покорная жизнь могут быть полны могущества. Невозможно отрицать, что монашество часто отражало яростные порывы и жестокий образ действий своего времени и часто опускалось до общего уровня окружающих предрассудков. Оно нередко давало пример чего угодно, но только не кротких добродетелей и укрощенных страстей. Однако, несмотря на все, что можно сказать о его развращенности, монашество хранило понятие о возвышенной жизни и громадной важности нематериальных вещей и придерживалось его более полным образом, чем чего-либо иного, или, лучше сказать, чем что-либо иное могло хранить и придерживаться его в такие времена.

Одно характерное свойство западного монашества, в отличие от преобладавшего на Востоке, также сыграло огромную роль для цивилизации. Западный организаторский и юридический гений ухватился за простую идею уединенной жизни и изолированных общин, которую получил с Востока, и создал великие монашеские ордена, охватившие Европу сетью организаций, связанных воедино общим уставом, который тщательно регулировал повседневную жизнь. Одной универсальной и постоянной обязанностью, которую это «правило» возлагало на монаха, была обязанность непрерывно чем-то заниматься. Особенно следует подчеркнуть, что это не была работа ради работы. Целью были не столько плоды, которые можно было бы произвести этим трудом, сколько пребывание ума и тела в постоянной занятости, чтобы не допускать к ним соблазнов и таким образом спастись от греха. Вследствие этого конкретный характер труда не имел значения. Чем сложнее, мучительнее и непривлекательнее для человека вообще было занятие, тем лучше для монаха. При достаточной трудности добавлялся еще элемент покаяния, и оно становилось еще более эффективным средством достижения благодати. Таким образом, монахи производили много полезного труда, за который не взялся бы никто другой. Особенно это касается расчистки и рекультивации земли. Болото не представляло никакой ценности. Оно было источником мора. Но оно было подходящим местом для монастыря, поскольку делало жизнь особенно тяжелой. Монахи носили землю и камень, закладывали фундамент и строили монастырь, а затем приступали к осушению и засыпанию болота, пока не превращали его в плодороднейшую пашню и моры не прекращались. Также монахи усердно переписывали рукопись за рукописью, даже не понимая их, как мы видим по допущенным при переписке ошибкам. Но работа держала их занятыми, и поэтому у нас есть копии сочинений, оригиналы которых, возможно, погибли.