Европеец. Журнал И. В. Киреевского. 1832

О недостаточном количестве подписчиков «Европейца» упоминают и другие современники. Однако сведения, сообщаемые по этому поводу, существенно расходятся. В январе 1832 г. Киреевский писал В. Ф. Одоевскому: «Издание будет мне стоить около 15 тысяч, а до сих пор у меня только четыреста подписчиков». А. И. Кошелев, находившийся в это время в Женеве, получил от Киреевского сообщение, что у него 50 подписчиков. Та же цифра фигурирует я в письме М. П. Погодина к С. П. Шевыреву от 20 января 1832 г. Кошелев выражает в этой связи опасение, что Киреевский «принялся не за свое дело и что журнал его не пойдет. Чтобы быть журналистом, не надобно иметь огромных способностей, но необходимо быть одаренным теми способностями, которых вовсе не имеет Киреевский. Он может быть славным сотрудником, но поспешил и людей насмешил. Если бы он дождался Шевырева (находившегося в то время за границей. — Л. Ф.) и с ним начал издавать журнал, то дело бы пошло, хотя и не славно, но, по крайней мере, порядочно». Какими-то сведениями о том, что у Киреевского мало подписчиков, располагал и Баратынский.

Из сотрудников Киреевского одним из самых деятельных был наряду с Жуковским Языков, произведения которого появились в двух вышедших номерах журнала и должны были появиться в третьем. 18 ноября 1831 г., сообщая сестрам о предстоящем выходе «Европейца», Языков выражал убеждение, что «оный журнал будет, конечно, бесконечно лучше всех прочих своих собратий: в нем участвуют все наши лучшие писатели: не врали и плуты, не невежды и щелкоперы. В первой № будет напечатана сказка Жуковского: Спящая Царевна: прелесть! А для вас, мои милые сестрички, и товарно и приятно и сладостно, что и стихи вашего братца Николая Михайловича Языкова будут тут же во весь год, потому что оный ваш братец написал довольно много нового и еще должен написать к 1-му Января стихов не менее 100…».

Восторженными отзывами о журнале Киреевского пронизаны и письма Языкова к брату — Петру Михайловичу. 9 декабря 1831 г. он писал: «Европеец выдет достославно, ты не нарадуешься. Свербеев перевел из Вильменя. Он мастер этого дела и будет тако действовать в Европейце. Обрати особенное внимание на статьи издателя: XIX век, о Борисе Годунове, о Вильмене и проч. Каково? Знай наших!» В письме от 16 декабря говорится: «В одном из первых №№ Европейца ты увидишь его (Жуковского. — Л. Ф.) сказку о мышах и лягушках (он ее не кончил и не кончит): посмотри, как все это прекрасно! вообще по языку чудо в нашей словесности». 22 декабря вновь: «…Сей журнал должен быть лучший, как я уже писал к тебе».

Языков привлек к сотрудничеству в «Европейце» и своего приятеля В. Д. Комовского. «Шлите Вашу статью, для Европейца (да не будет она слишком длинна), — писал ему поэт 12 января 1832 г., — мы ждем ее благодарно и радостно. Что это за книга, из которой вы ее взяли? Снова и вы хотите подарить Русь трудом достохвальным?»

Статья Комовского не успела появиться в «Европейце» и до нас не дошла. Единственный источник сведений о ней — ответное письмо, отправленное ее автором Языкову 21 января 1832 г.: «Переведенная мною статья составит, может быть, 3 1/2 п. листа; есть возможность отделить поэтическую литературу от исторической. Много обяжете, уведомив, так ли велика снисходительность Европейца, что позволит мне испортить даже 3 1/2 листа в нем? Из того, что я перевел статью из книги Витона, не следует выводить дальнейших заключений. Сочинение это, конечно, очень хорошее: но нам нужны книги общенаставительные».

Усердным поставщиком материалов для «Европейца» стремился стать и, без сомнения, стал бы О. М. Сомов. 5 января он послал Языкову предназначенную для передачи Киреевскому «довольно длинную статью». «Если реченная статья (отрывок из предлинной повести) годится в Европеец, то я уполномочиваю его тиснуть, ибо П. Богданович Байский дал мне полное право распоряжаться его повестями… — писал он. — Г. Киреевскому скажите, что это еще цветики. Если угодно ему, то мы готовы поступиться вперед еще статьею из Китайского романа, коего одну главу найдете вы в Сев. Цв., клочком из Бороды Богдана Вельского, повестью или двумя Байского и Сомова, да сверх того не отрекаемся и мелочи подсыпать. У нас (т. е. у Байского и Сомова) наберется того-сего порядочный запасец».

16 января Сомов сообщает Языкову о готовности выслать ему, несомненно тоже для Киреевского, «критику О<тца> Иакинфа (NB, если она нужна); а после навяжу Вам еще повесть, — и другую — и отрывок и другой, если всему этому будет место. Все это разумеется не вдруг, а исподволь, т. е. в течение года, да и Библиографические статьи о некоторых здешних книгах, если нужно».

Спустя десять дней Сомов снова пишет Языкову: «В этом пакете посылаю к Вам, почтеннейший Николай Михайлович, целую тетрадь замечаний О<тца> Иакинфа, с его же письмами, из коих некоторые нужны вам будут для соображений; в одном же есть еще короткое известие о Миссии Российско-китайской, которым тоже, если угодно, можете воспользоваться. — Я между тем пишу для Европейца повесть…»