Европейская Пепочка

Первый же эпитет, пришедший на ум при виде сразу понравившейся мне Марты, оказался неожиданным для меня самой – тяжеловесная. Звучит нелицеприятно, знаю. Но судите сами: резкий взгляд исподлобья, поступь гренадера, интонации полководца. Остальное лишь подчеркивало первое впечатление и создавало некую кайму для образа: осознанная жизнь в одиночестве, в которой не нашлось места детям, и болезненная привязанность к серому, вальяжному коту Миу, безбедно проживающему двенадцать лет бок о бок с хозяйкой в ее апартаментах на берегу моря. В свои семьдесят, а Марта дополнительно подчеркивала, что ей уже почти семьдесят один, женщина выглядит гораздо моложе. У нее абсолютно белые крашеные волосы, короткая стрижка без выкрутасов, сильно подведенные черным цветом брови и веки карих глаз, сбитое тело и довольно упругая еще, смуглая кожа. Стильная, уверенная в себе, Марта действительно ни в ком не нуждалась. Кроме пушистого Миу.

– Если он сбежит, или потеряется, я застрелюсь, – сказала она, приставив палец к виску и издав звук, похожий на выстрел.

В ней крепко сидел артистизм. И одевалась она, как ярко выраженная художественная натура: летящая, бесформенная юбка, не то блузон, не то хитон, на шее мятый шарф. Видно, что весь прикид серо-бежевых тонов – из натуральных волокон.

Она привлекла впервые мое внимание на пустом утреннем пляже, у кромки спокойного моря. Женщина села на песок, сняла шарф, подняла его на вытянутую руку вверх и ловким, вращательным движением скрутила «одной правой» в колбаску. Сложив «колбаску» в колечко, она повторила тот же трюк с юбкой и хитоном.

– Практично, – сказала я, подняв большой палец в знак одобрения. Она кивнула утвердительно. Так мы и познакомились.

Вода в середине апреля на побережьи Коста Брава еще непрогретая солнцем, считалась холодной для купания, и я приняла Марту, вошедшую по щиколотку в воду, за моржа. Ее широкая, с крепкой ступней щиколотка, равно как и бедра, и впрямь могли бы принадлежать сорокалетней женщине, но достались ей, семидесятилетней Марте. Она повернулась спиной, и моему удивленному взору предстали ягодицы – на диво. На тот момент я еще не знала, сколько этой даме лет, но ее уникальность, которая, впрочем, отличает каждого человека, притягивала.

– Сеньора, извините за беспокойство, добрый день! Как вы думаете, какая сегодня температура воды? Наверное, градусов семнадцать?

– Не-ет, что вы! Максимум четырнадцать. Да что гадать! Сейчас узнаем.

Она достала из тряпочной котомки пластиковый футляр, из футляра термометр и вошла в чистую, бирюзового цвета воду по колено. Опуская термометр в море и купая его, женщина обнаруживала подвижность тела, завидную в ее возрасте. Но главное, что от нее исходило, – ощущение слияния с природой. Хоть Марта и не собиралась сегодня плавать, как выяснилось в разговоре, но с морем была определенно на «ты».

– Плавать люблю очень. И ходить пешком вдоль берега, – призналась Марта мне, – а спортом не занимаюсь. Предпочитаю не надрываться. А ты итальянка?

– Нет, просто немного знаю язык. Я – украинка.

– Странно… – произнесла Марта несколько равнодушно и стала что-то собирать в воде, оказавшейся все-таки семнадцатиградусной.

– А Вы – местная? – поинтересовалась я.

– Да… повсеместная! Каталанка я. Выросла в горной местности, а живу то у моря, то в горах. Олицетворяю мечту многих, – подмигнула мне дама.

– Это точно…

Подойдя ко мне с полной гостью ракушек, она задала еще пару-тройку вопросов, касающихся моей личности, и внезапно пригласила меня вечером в гости. Разумеется, я согласилась: нестандартные люди – это находка. Не менее загадочная, чем морская ракушка…

К назначенному часу я опоздала. Друзья затащили меня на прогулку в горы, не рассчитав время на обратный путь. Мы всей машиной спешили, но к восьми не уложились.

– Марта, прошу прощения! Меня задержали обстоятельства…

– Ничего страшного, я усидчивая. Но если бы ты не пришла и в два часа ночи, тогда я, пожалуй, ушла бы домой…

Отдав дань ее чувству юмора полноценным смехом, мы постояли на набережной в ожидании заката, отметили его ежедневную уникальность и, на мое счастье, размеренно двинулись в сторону дома Марты. Дул беспощадный ветер, и я заметно подрагивала от холода. Марта, казалось, ничего не замечала, словно ветер ее не касался – ни в прямом, ни в переносном смысле.

Современной постройки девятиэтажный дом был прижат к высокой скале, и вся его внутренняя сторона могла бы вполне сойти за оригинальную пристройку к сталактитовой пещере. Это создавало эффект аттракциона и опять-таки пахло близостью к природе. Скала начиналась прямо в подъезде и, облаченная до потолка в стекло, казалась музейной реликвией. Тем более, что камень красиво подсвечивался снизу большой зеленоватой лампой.

– Я купила эти апартаменты восемь лет назад. Ничего особенного, но публика тут живет достаточно солидная и спокойная, – сказала Марта доверительно.