Ладони этих рук простертыхДубил тяжелый летний зной.Они бледны, как руки мертвых,Они сквозят голубизной.В какой дремоте вожделений,В каких лучах какой луныОни привыкли к вялой лени,К стоячим водам тишины?В заливе с промыслом жемчужным,На грязной фабрике сигарИль на чужом базаре южномПокрыл их варварский загар?Иль у горячих ног мадонныИх золотой завял цветок,Иль это черной беладонныСтруится в них безумный сок?Или, подобно шелкопрядам,Сучили синий блеск они,Иль к склянке с потаенным ядомСклонялись в мертвенной тени?Какой же бред околдовал их,Какая льстила им мечтаО дальних странах небывалыхУ азиатского хребта?Нет, не на рынке апельсинном,Не смуглые у ног божеств,Не полоща в затоне синемПеленки крохотных существ;Не у поденщицы сутулойТакая жаркая ладонь,Когда ей щеки жжет и скулыКостра смолистого огонь.Мизинцем ближнего не тронув,Они крошат любой утес,Они сильнее першеронов,Жесточе поршней и колес.Как в горнах красное железо,Сверкает их нагая плотьИ запевает «Марсельезу»И никогда — «Спаси, господь».Они еще свернут вам шею,Богачки злобные, когда,Румянясь, пудрясь, хорошея,Вы засмеетесь без стыда!Сиянье этих рук влюбленныхМальчишкам голову кружит.Под кожей пальцев опаленныхОгонь рубиновый бежит.Обуглив их у топок чадных,Голодный люд их создавал.Грязь этих пальцев беспощадныхМятеж недавно целовал.Безжалостное солнце мая[323]Заставило их побледнеть,Когда, восстанье поднимая,Запела пушечная медь.О, как мы к ним прижали губы,Как трепетали дрожью их!И вот их сковывает грубоКольцо наручников стальных.И, вздрогнув, словно от удара,Внезапно видит человек,Что, не смывая с них загара,Он окровавил их навек.