Европейская поэзия XVII века

Слепца я знал одного,
что и средь солнца сиянья
не различал очертанья
собеседника своего.
Нынче я встретил его
(было пасмурно, вечерело):
он по улице шел несмело,
и, путь осветив незнакомый,
немного стеблей соломы
в руках у него горело.
Кто-то спросил, проходя:
На что тебе этот свет,
раз в глазах твоих света нет? —
И услышал под шум дождя:
Коли света не вижу я,
то, увидев меня, другой
избежит столкновенья со мной;
так что свет, что увидел ты,
не рассеяв моей темноты,
осветит для людей меня.

ЩЕДРОСТЬ

Оборванным, бедно одетым
предстал ученый Терпандр,
когда послал Александр
за венчанным славой поэтом.
И кесарь, стремясь благородно
примирить богатство и гений,
наградил (хоть и нет сомнений:
таковое стремленье бесплодно)
поэта дарами такими,
что рассеют тщеславье любое,
даже если б тщеславье людское
было атома неразделимей.
Мудрец в испуге застыл,
подобную щедрость видя,
и, бесстрастьем монарха обидя,
молчал. Александр спросил:
— Ты даруешь забвенье добром,
а память — презреньем коварным?
Но будучи неблагодарным,
можно ли быть мудрецом?
Но если благо рождает
рука того, кто дает,
а не того, кто берет,—
Терпандр ему отвечает,—
То не я благодарен тебе
должен быть за щедрость твою,
а ты за бедность мою
должен быть благодарен мне:
ты щедрость свою проявил,
бедность мою награждая,
и, щедрость твою вызывая,
воистину щедр я был!

ПРЕЗРЕНЬЕ К СЛАВЕ

Подумай над этим примером:
философ, что жил когда-то
на горе иль в долине (не важно
для завязки, высоко иль низко),
встретил однажды солдата,
что шел по дороге мимо;
философ заговорил с ним,
и, после беседы долгой,
воин спросил: — Возможно ль,
что ты никогда не видел
Великого Александра,
кесаря, чье величье
увенчано громкой славой
властителя шара земного? —
И философ ему ответил:
— Не человек он разве?
Так почему важнее
не тебя, а его мне видеть?
А коль я не прав, то внемли:
чтоб отучиться от лести,
цветок, что растет у канавы,
сорви и снеси Александру,
и скажи, что его просил я
сделать другой такой же.
И тогда ты увидишь, приятель,
что трофеи, триумфы и лавры,
что хвала, и величье, и слава
не превышают предела
человеческой сути, ибо
после стольких побед великих
не сумеет твой Александр
сделать цветка полевого,
что растет у любой канавки.

УТЕШЕНИЕ

Я слышал про одного
мудреца: он был нищ настолько,
бедняк, что трава лишь только
была питаньем его.
На свете нет никого
беднее, он был убежден.
Но как он был удивлен,
когда увидал случайно
мудреца другого, что тайно
ел траву, что выбросил он!

РАССКАЗ ФАБЬО О МАРТЫШКАХ