Европейский сезон

Все закончилось так же мгновенно, как и началось. Автоматные трели умолкли, грузовичок живо дал задний ход, лихо развернулся прямо напротив цветочного магазинчика, и умчался, лавируя между мусором, усеявшим мирную улицу Шайлот. За рулем "Домашних обедов" сидел водитель куда профессиональнее Катрин.

Все произошло так мгновенно, что девушка только начала соображать, что собственно стряслось, как ситуация совсем ухудшилась. Со стороны площади захлопали разрозненные, но довольно частые выстрелы. Сквозь их треск неожиданно яростно загавкал мегафон. Катрин внезапно оказалась под настоящим обстрелом. От многострадального цветочного павильона отлетел кусок вывески. Вдоль улицы густо свистели пули.

Спецназ СРС сориентировался мгновенно. Полицейские бросились отступать с похвальной организованностью. Один упал на бегу, его подхватили под руки.

Ой-ой-ой! Катрин стало не по себе. Она сидела в цветочной мышеловке и прямо на нее удирала дюжина спецназовцев. За ними, на удивление прытко гнались какие-то личности с оружием. Часто сверкали вспышки выстрелов. Выскакивать из магазинчика прямо под нос перепуганным спецназовцам было бы опрометчиво, — у полицейских нервы не железные, — пусть приказа стрелять у них и нет, но запросто могут и завалить вынырнувшую непонятно откуда фигуру.

Еще один полицейский споткнулся и покатился по мостовой гремя доспехами. Остальные на него не оглянулись, топая и пыхтя, промчались мимо магазинчика.

Теперь выскакивать было уже совсем поздно. По улице свистели и визжали заряды картечи вперемежку с вполне штатными армейскими пулями. Мирные демонстранты зарядов не жалели, да и "стволов" у них хватало. Ведь теперь существовал и вполне оправданный повод открыть охоту на "вероломных" полицейских.

Посыпались остатки стекла. Катрин, скорчившись, сидела под прилавком. Вот глупая история. Повезло, что и говорить.

Мимо промчались разгоряченные молодые охотники. Большую часть азартных выкриков Катрин понять не смогла. Ругательства, щелканье затворов, командные возгласы. Дожилась страна, — вооруженные иноязычные шайки чувствуют себя на улицах полноправными хозяевами.

Для философского осмысления судеб европейской демократии время оказалось весьма неудачным. Чей-то высокий голос на улице требовал преследовать полицейских и обыскать все вокруг, и переловить всех попрятавшихся "легавых". Команды раздавались в основном на недоступном девушке языке, но тут же повторялись по-французски, — надо понимать в отряде бунтарей были не только выходцы из иммигрантских кварталов. То, что это отряд, а не случайная толпа, Катрин догадалась бы и без перевода, — уж очень слаженно у парней все получалось. Пришлось выползать из-под прилавка и готовиться к знакомству.

— Стой! Здесь он! — завопил появившийся в дверях силуэт.

— Не стреляйте! Я не полицейский! — пискляво отозвалась Катрин.

На нее уставились четыре ствола: два дробовика 12-го калибра, стандартная армейская винтовка МАС G2, и здоровенный убедительный револьвер.

Катрин сидела на корточках, подняв руки вверх. На лице застыло перепуганное глуповатое выражение. Из-под подола торчат голые коленки. Рядом стоит пластиковый мешок, из которого торчит электрочайник и банки с кофе. И мешок, и барахло к счастью удалось секунду назад нашарить под ногами.

— Что еще за сучка? — поинтересовался с чудовищным акцентом высокий араб с револьвером.

— Не сучка, — вздрагивающим голосом возразила девушка. — Я студентка. Здесь случайно оказалась.

— Мародерствуешь, белая сучка? — хохотнул негр в накинутом на голову капюшоне, пиная ногой электрочайник.

— Хозяйством обзавожусь, — с вызовом пробормотала Катрин. — Что, всем можно, а мне нельзя?

— Стукачка полицейская, наверняка, — заржал негр. — Смотри, Сина, какая шикарная. Точно, — врет. Какая она студентка? Проверить нужно.

— Я проверю, — заверил высокий араб. — Сам проверю. А вы ищите где "легавые". У них раненый, далеко уйти не могли. Стреляете вы, как гашишем обкуренные. Давайте живее.

Бандиты, ухмыляясь, исчезли.

— Значит, так, — если за минуту не докажешь что ты не из полиции, получишь пулю в глаз, — сказал Сина. — На студентку ты действительно не похожа.

— У меня есть университетская карточка, — жалобно сказала Катрин. — Я студентка, приехала с Украины. Старинный город Львов. Не слыхал? Можно я руки опущу? Неудобно.

— Покажи карточку университета. Только медленно, — приказал Сина. Ему явно доставляло удовольствие держать под стволом револьвера красивую девку.

Катрин осторожно достала из кармана куртки пропуск в университетскую библиотеку. От настоящей студенческой карточки пропуск порядком отличался, но вряд ли этот уличный комиссар входит в совет деканов историко-гуманитарного университета.

Араб подошел ближе, взял карточку. Револьвер по-прежнему смотрел на девушку, но Катрин почти перестала волноваться, — похоже, молодому человеку куда больше хотелось потыкать стволом в грудь пленницы. Сверху на бюст исторички-недоучки открывался недурной вид.

— Убедился? — проворковала Катрин. Ладони она без всякого приказа сложила на затылке, и выглядела весьма заманчиво.