Европейский сезон

— Не дыши! — заорала Катрин, но, кажется, и себя не услышала. Вокруг стоял тихий ровный гул, сквозь который с трудом пробивались хлопки гранат, выстрелы и крики людей. Катрин выдернула из заднего кармана лоскут ткань, вылила на него остатки минеральной воды, грубо повязала на лицо мальчишке, закрывая нос и рот.

— Ему, — Жо тыкал рукой в слабо извивающегося на асфальте, захлебывающегося слезами и скулежом, Плаксе.

— Х… ему, он все равно в соплях, — рявкнула Катрин. — Пошли бегом.

Она взвалила Плаксу на плечо. У самой слезились и горели глаза и гортань. Общее направление Катрин еще помнила.

— Бегом, Жо. Или шею сверну.

Двигаться с небольшим, но крайне неудобным Плаксой, было сущим мучением. Глаза заливали слезы. Катрин не видела ничего и в двух шагах. Сначала ее чуть не снес с ног здоровенный рокай, потом Жо поскользнулся и девушка споткнулась об него. Пришлось ставить на ноги кашляющего мальчишку, и подталкивать его в спину Справа тускло пылало здание мэрии.

Беглецы вырвались из облака дыма уже на набережной. У парапета ползало, рыдая и кашляя несколько человек. Жалобно стонал паренек с простреленным бедром. Женщина в очках неумело пыталась наложить жгут. Дальше по набережной сквозь дым мигали "маячки" полицейских машин. Сзади, у мэрии, заполошенно палили несколько автоматов.

Жо упал на колени, его коротко вырвало желчью. Мальчик принялся растирать испачканной тканью жижу по лицу. Рядом умирающе стонал и пускал пену Плакса.

Отплеваться явно не удастся. И глаза лучше не тереть. Катрин отерла рот и разогнулась. Худые плечи Жо дернулись в новом приступе.

— Не сейчас, — Катрин хлопнула мальчика по плечу.

Жо поднял измученное лицо.

— Я говорю, — не сейчас, — повторила Катрин. — И не здесь. Нам нужно умыться. И искупаться, — Катрин мотнула подбородком в сторону парапета. — Ты же умеешь плавать?

— Здесь?! — слезящиеся глаза мальчика расширились.

— Нужно. Пойдем, я помогу.

Жо, пошатываясь, поднялся и ухватил за рубашку Плаксу.

— Слушай, — он же здесь в безопасности, — застонала Катрин. — Вон — полиция в двух шагах. Пусть отдохнет.

— Он мой товарищ, — Жо упрямо высморкался. — А здесь стреляют.

— Не знаю, что и сказать, — Катрин сграбастала безвольный груз за сползшие джинсы и рубашку. — Тебе, Жо, нужно было в няньки идти…

До воды метра два — не больше. И облицовка стены набережной покатая. Катрин встряхнула жертву невинную демократии:

— Плавать умеешь, а, несчастный?

Плакса молча смотрел детски-телячьими слезящимися глазами. Но когда Катрин перекинула его через парапет, тонко завизжал и уцепился за куртку садистки. Пришлось по-настоящему врезать по цыплячьим предплечьям. Визг сменился плеском. Катрин глянула на Жо, и, не говоря ни слова, села на парапет.

Вода оказалась противно теплой, затхлой и маслянистой. Стараясь не раскрывать рта, Катрин ухватила за шиворот отчаянно бултыхающегося Плаксу.

— Спокойнее, щенок!

На воде мальчишка держался вполне прилично, но глаза от ужаса вылезали из орбит. Вдруг он раззявил рот и закричал что-то вроде пронзительно-неразборчивого — "Помогите!!!"

Пришлось сунуть ему кулак в живот. У ребенка мгновенно появились заботы поважнее, чем издавать никчемно громкие звуки.

Катрин обдало брызгами и волной. Жо все-таки решился прыгнуть. Вообще-то, приводниться мальчик мог бы и поизящнее. От волны маска Катрин сбилась набок, и пришлось поспешно возвращать съехавшие отверстия для глаз на место. Обретя способность видеть вонючий мир, девушка скомандовала:

— Вперед, пятнистые аквалангисты. Не трусьте, здесь стурвормы с XI века не встречались.

Плыть было не трудно, — только слегка мешал рюкзак, да все время приходилось направлять ослепшего Плаксу. Вонючая вода уже не казалась такой тошнотворной. Есть риск заработать кожное раздражение и легкое отравление желудка, зато глаза перестали слезиться. Погасшие набережные казались дикими каменными откосами. Катрин почти ничего не видела, только слышала, как Жо исправно бултыхается рядом.

Они подплыли к одной из барж, стоящих у противоположного берега. Катрин уцепилась за скользкий канат, и, бормоча ругательства, полезла на борт. Пришлось повозиться, вытягивая мальчишек. Жо еще пытался шевелить руками и ногами. Плакса упрямо висел намокшим неподъемным чучелом.

Отдуваясь, Катрин отряхнулась, вынула из рюкзака завернутые в целлофановый пакет пистолеты. Вокруг было странно тихо, река не превышала шириной и ста метров, но бедлам у мэрии, казалось, отдалился на километры. Полыхало крыло здания, сквозь облако дыма доносились разрозненные выстрелы и вой сирен. Изредка сквозь бурую завесу пробивались мечущиеся лучи прожекторов.

Пока девушка возилась с оружием, кадеты сидели на краю палубы, дрожали и тупо смотрели на пожар. Под ними натекла общая лужа. Катрин вылила воду из собственных кроссовок, стянула с лица отвратительно липнущую, воняющую тиной и соляркой маску. Ступая босиком, выглянула за надстройку, — на набережной торчали редкие группки зевак, любующихся пожаром. Темный, дымный предрассветный город казался большой и неуютной деревней. Вот вам и центр европейского туризма.