Европейский сезон

Катрин вернулась к мальчишкам, задумчиво сплюнула в воду, затем взяла Плаксу за мокрый затылок и отвернула лицом к стене. "Зиг-Зауэр" булькнул в воду у борта. Жо ахнул:

— Зачем?!

— Кончилась война. К тому же, он "грязный". Замолчи, и думай, как мы будем домой добираться. И одежду выжми. Не хватало еще простудиться.

Пройти через мосты, нечего было и рассчитывать. Пришлось угонять машину. Катрин на стоянке у пустынной площади выбрала потрепанный "Рено" в основном за сходство со знакомой машиной Флоранс. Драндулет никак не хотел заводиться. Не смотря на некоторую подготовку, — в свое время девушка интересовалась технической стороной вопроса, — правильно соединить вырванные провода никак не получалось. Катрин давно знала, что к решению электрических проблем ее руки совершенно не приспособлены. Помог Жо, вернее, некоторые из его многочисленных предложений оказались не совсем глупыми.

В сером рассветном сумраке машина двигалась медленно. Над городом висела низкая пелена тумана и дыма. Улицы были совершенно пусты. Ни горожан, ни полиции, ни рокаев. Серые мертвые дома, серый призрак башни на другой стороне реки таял в тумане.

Жо на заднем сидении пытался выяснить точный адрес Плаксы. Онемевший кадет лишь совершал неопределенные движения головой, которые можно было истолковать как угодно. Хорошо, что Жо и раньше знал улицу, на которой жил несчастный страдалец.

Машина медленно тащилась через перекрестки, забитые дымящимися остовами сгоревших автомобилей. Все это напоминало Катрин пейзаж после встречного танкового боя. Только "танки" здесь выглядели карикатурно приуменьшенными. У зародыша баррикады, — высотой по колено, — лежали два трупа. Вдоль стены в изобилии валялись яркие гильзы охотничьих патронов.

Катрин чувствовала под бедром корпус "Беретты". В магазине оставалось семь патронов. Девушка напряжено прислушивалась. В открытое окно лезла ядовитая гарь и смешенная с зябкостью утреннего воздуха. Почти все звуки перекрывал навязчивый рокот вертолетных двигателей. Казалось, над городом кружит добрая сотня винтокрылых машин. Когда впереди через перекресток проскочила стайка скутеров — у седоков закрытые лица, Катрин не успела даже затормозить. К счастью, рокаи или не заметили одинокую машину, или шпане уже было не до развлечений.

— Здесь? — спросил Жо, пытаясь развернуть Плаксу лицом к дому. Пятиэтажный, относительно новый дом, втиснулся между двумя зданиями начала прошлого века. Плакса задергал подбородком. Лично Катрин не бралась бы идентифицировать сии мимические сигналы. Жо, с вздохом, выбрался из машины, открыл дверцу и бережно извлек Плаксу наружу. Обращался он с товарищем по роте как с опозоренной принцессой. У Катрин даже мелькнули нехорошие подозрения. Впрочем, Жо, даже с учетом нынешней нелегкой ночи, был слишком юн для порочных неестественных увлечений.

На полпути к двери подъезда Плакса вырвался, подскочил к домофону и принялся двумя руками жать на кнопки. От отчаянных движений даже мокрые чужие джинсы надулись пузырем. Катрин хотела сказать, что, скорее всего переговорное устройство не работает, но дверь почти мгновенно распахнулась. Плакса запрыгнул внутрь. Дверь с лязгом захлопнулась, оставив Жо торчать с довольно обескураженным видом. Вероятно, мальчик ожидал, если не благодарности, то, по крайней мере, символического прощального жеста.

Катрин подождала пока Жо, заберется на заднее сидение, и тронула машину.

— Слава богам, мы, наконец, сбагрили твоего боевого товарища. Или ты огорчен?

— Я? — мальчик мрачно смотрел в окно. — Мне сто раз хотелось заорать и треснуть его по бессмысленной башке.

— Пара оплеух ему бы, безусловно, не повредила.

— Это было бы нечестно. У него шок, и он не может отвечать за свое поведение. Ты, Кэт, к человеку слишком беспощадна. Он ведь пострадал больше чем я.

— В этом нет твоей вины. Дело случая.

Лицо Жо исказилось:

— Они смеялись. Сказали, что родители экономили на моем питании и моя задница и в тюрьме никому не понадобится. Боже, какое же облегчение я испытал. Мне стыдно как будто, я… участвовал в этом сам. Вот дерьмо…. — Жо откинул голову на спинку сидения и закрыл глаза. Катрин видела, как стиснуты его зубы.

— Брось, — пробормотала девушка. — В городе полно полицейских, жандармов, и прочих крутых дядек. Они при исполнении и с оружием. Ты не находишь, что они должны чувствовать себя куда более виноватыми, чем кадет первого курса?

— Там был я. И я смотрел, как они мучили Поля. И это я ничего не мог сделать. Нас бросили, понимаешь?! Не было никакого приказа. Исчез инструктор, потом начали пропадать кадеты. Все разбежались. А я остался как последний идиот. Я думал, — должен же быть приказ? Мы же из Школы! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!!!

— Не психуй. Армия не получила приказа. Понятно, и вы не получили указаний сверху. Дерьмово, но так бывает.

Жо рывком выпрямился и зло уставился в затылок девушки: