Эвви Дрейк все начинает сначала

– Верно, – сказала она. – Но, честно говоря, другим большим моим увлечением было радио. Большую часть года мой отец проводил на рыбалке по шесть дней в неделю. Его не бывало, наверное, с пяти утра до самого ужина, в том числе и летом, когда я не училась в школе. И как только ушла моя мама, я оказалась предоставлена самой себе почти на все двадцать четыре часа в сутки. У нас не было кабельного телевидения, а прием в нашем районе был слабым, поэтому я почти не смотрела телевизор. Но мне нравилось радио. Я слушала разные медицинские шоу, где люди звонили и спрашивали о вещах, о которых я ничего не знала, например, о мозолях или зобах. Помню, когда мне было лет десять, я спросила отца: «Что такое теннисный локоть?»[179], и он тоже не знал. Я просто слушала, хотя мало что понимала. Вот почему, кстати, в шестом классе я написала рассказ о девочке по имени Хламидия[180]. Эти слова ничего не значили для меня, но каждый раз, когда по радио вещал новый человек, казалось, что он мог сказать все что угодно. Там был и психолог, который рассказывал о скорби и разводе, что показалось мне очень интересным, но совершенно непонятным. И еще я слушала много новостей. Все эти общественные дела, местные новости. Мне нравилось слушать, как говорят люди.

– И ты до сих пор это делаешь, – заметил Дин.

– Я никогда не думала об этом в таком ключе, но да, наверное так. И я многому научилась с тех пор.

– Когда я жил в Калифорнии, я писал курсовые работы для парня, который изучал старение кожи. Я практически купался в солнцезащитном креме в течение следующих пяти лет.

– Ну, твоя кожа мне нравится.

– Мне твоя тоже, – ответил Дин.

Она поежилась, а потом, нахмурившись, сказала:

– У меня обычная кожа, ты же знаешь. Надеюсь, ты не ожидаешь, что я тайная актриса или серфер.

– Эвви?

– Да.

– Я знаю, кто ты. Ты как все, и я не хочу, чтобы ты была актрисой или серфером.

– Ты раньше встречался с нормальным, ну, то есть обычным человеком?

– Ты имеешь в виду вообще? – спросил он. – Да. Конечно. Я встречался со многими из тех, кого ты посчитала бы обычными, или «нормальными» людьми. – Но Гугл может и не знать о них. Ты права в том, что я больше встречался с некоторыми женщинами, которые были чуть более известны.

– А разве нет правила, что если ты знаменит, то можешь встречаться только с теми, кто тоже знаменит?

– Нет, – подумав, ответил Дин. – Скорее другое. Когда я стал известным, узнаваемым человеком, мне стало труднее общаться с множеством людей, которые такими не были. Все, что я говорил, звучало, словно это произносил какой-то заносчивый придурок. Но это не потому, что я действительно был таким заносчивым или что-то в таком духе. Дело было исключительно в восприятии других людей, да и то только потому, что им было странно находиться вместе с человеком, о котором все знали. Если бы я мог войти в комнату и быть уверенным, что люди не знают, кто я и чем занимаюсь, это было бы легче. Ведь все остальные находятся в том же положении. Мне не нравилось находиться в компаниях, где кто-то спрашивал восемь человек подряд, чем они занимаются, а когда видел меня, говорил: «Ну, кто вы, я знаю». Такова жизнь. Возможно, лично я предпочел бы, ну не знаю, тусоваться с друзьями и смотреть телевизор, но все равно оказывался на вечеринке по случаю запуска новой водочной линии. Так что неудивительно, что на таких мероприятиях можно встретить определенных людей.

Эвви наклонилась вперед:

– Какая вечеринка?

– Ты же знаешь. Мы запускаем, скажем, новую линию водки со вкусом арахисового масла и по этому поводу устраиваем вечеринку в каком-нибудь клубе. Там будет темно и громко, как в аду. Все будут кричать друг другу в уши и наберутся в баре уже в первые десять минут. Вы будете стоять в очереди к какой-то ходячей «пачке жира», пытаясь продать ей сценарий мероприятия. Хорошая новость заключается в том, что вся ваша выпивка бесплатна, но лишь до тех пор, пока вы пьете их новую водку, которая, вероятно, на вкус похожа на пот Мистера арахиса.

– А что, водка со вкусом арахисового масла[181] действительно существует?

– Если и нет, то вовсе не потому, что это слишком глупо – начать бизнес с вечеринки.

– Я считаю, что вечеринки – это хорошо, – не согласилась Эвви. – Мой опыт… рисует совсем не такие картины.

– В 2014 году, – начал Дин, – я пошел на вечеринку в День святого Патрика. Она проходила на складе, который оказался настолько переполнен, что одна женщина вылила мне на спину целый бокал зеленого пива[182]. Держу пари – что бы ты здесь дома ни делала, это было намного веселее.

Эвви посмотрела на потолок, пытаясь вспомнить.

– Я думаю, что в марте 2014 года мы обсуждали возможность хирургической операции на спине моего отца, чтобы он мог сохранить здоровье и ему не пришлось бы продавать дом.

В наступившей тишине Дин поставил свой стакан на стол и положил руку себе на грудь.

– Прости меня, дурака.

– Все не так. – Она привстала, протягивая руку и кладя ее на его запястье. – Нас тогда пытались обмануть. – Она снова села: