Ex nihilo (СИ)

Сёма взял ножницы, которыми только что резал скотч, и оборвал с их помощью телефонный провод. Затем он поднёс ножницы к уху воющей женщины, придавил её голову к полу свободной рукой, а её руки прижал к земле коленями. Сёме нравился её затравленный взгляд.

Ножницы были тупые, липкие, поэтому пришлось изрядно попотеть, прежде чем кусочек уха с серёжкой шлёпнулся на пол. Продавщица плакала. Сёма перевернул её голову на другую сторону и прижал её правой щекой к полу. Она начала было выть и брыкаться, так что даже почти сбросила Сёму с себя. Тогда он поднес ножницы к её глазу, и она затихла. Когда дело было закончено, Сёма аккуратно вынул сережки из посиневших окровавленных мочек и положил их себе в карман. Кусочки ушей он положил на её большую красивую грудь.

— Извини за это, — улыбаясь, сказал Сёма. Чувствовал он себя превосходно, такой лёгкости и чёткости мысли ему ещё никогда не доводилось испытывать. Словно он был героем остросюжетного фильма. — Я подумал, что надо оставить тебе напоминание об этом вечере.

Он наклонился к красному обрубку её уха.

— Кажется, я способен на всё. Прикинь?

Поцеловав её в щёку, Сёма поднялся. Перевернул ослабевшую продавщицу на живот, обмотал её руки скотчем, а сверху чёрными шерстяными колготками, которые попались под руку. Её ладони побелели, и он понял, что связал её достаточно крепко. Деловито осмотрев окружающее пространство, чтобы ничего не упустить, Сёма вышел из киоска, и, не обращая внимание на приглушенные стоны, выключил внутри свет. Заперев дверь на маленький навесной замок, он прислонился к ней спиной, вытащил пачку из кармана и закурил в первый раз. Пальцы его дрожали от перевозбуждения и источали сладкий запах крови и греха.

Полюбовавшись на трофей, Сёма убрал сережки обратно во внутренний карман и поднялся со скамейки. Сквозь деревья он видел, как через парк бредут группки школьников, значит, уроки уже закончились. Дом и душ подождут, решил Сёма. Нужно идти к Марине. Сегодня она поймет, что он изменился, что теперь он стал сильным за них обоих, и полюбит его. Обязательно полюбит.

========== IV ==========

— Что тебе нужно? Я тебе сказала больше не приходить ко мне, — сказала Марина усталым безнадежным тоном, который давал Сёме понять, что ей вовсе не требуется его ответ. Он сразу заметил её припухшие глаза, размазанную под ресницами тушь, но ничего не сказал, боясь её разозлить ещё больше. Переминаясь с ноги на ногу под её взглядом, он вдруг растерялся. Они стояли так несколько минут — Марина на пороге, держась за ручку двери и с сомнением глядя на своего гостя, и он, мнущийся и кусающий свои полные обветренные губы. Вся его решимость снова куда-то исчезла. Он сделал над собой усилие, вызвав в памяти ту вчерашнюю слабую женщину, чтобы снова почувствовать свою силу, и открыл было рот, ещё не зная, что скажет, но Марина его перебила:

— От тебя воняет сигаретами. Не знала, что ты куришь, — она поморщилась, но потом спросила: — У тебя есть ещё?

Сёма молча достал из кармана помятую пачку и протянул ей. Марина кивнула и, так и не взяв её, зашла обратно в квартиру, закрыв за собой дверь. Прежде чем Сёма почувствовал себя брошенным, дверь снова открылась. Марина в теплой белой куртке с синими вставками вышла в подъезд, перебирая ключи.

— Не хочу оставаться дома, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной, чтобы запереть дверь, — всё осточертело. Пойдем куда-нибудь подальше отсюда, хорошо? Не хочу, чтобы нас кто-то увидел и потом доложил родителям.

Сёма радостно кивнул, но сообразив, что она не видела его кивка, подтвердил словами:

— Куда захочешь.

— Пойдем в лес. К Дереву.

Повернувшись, Марина посмотрела на него своими печальными глазами и криво усмехнулась, заметив, сколько радости доставило ему её предложение.

— Это ничего не меняет. Ты это понимаешь?

— Да, — ответил Сёма, зная, что она ошибается. — Понимаю.

— Ну, тогда пошли. Зажигалка же у тебя тоже есть? Я тоже хочу курить.

— Есть.

Они шли молча между гаражей в сторону леса. Марина шла чуть впереди и, когда Сёма пытался с ней поравняться, снова убегала вперед. Решив, что она просто не хочет идти с ним рядом, он чуть отстал и плёлся теперь сзади. Поведение Марины вызывало у него досаду, но он терпел, в конце концов, это был первый раз, когда она вообще его куда-то позвала. Он смотрел на её спину в теплой синтепоновой куртке с капюшоном, над которым торчал смешной короткий хвостик её волос, потом его взгляд скользнул ниже. Куртка была короткая, спортивная, как раз такая, как ему нравилось — открывавшая плотные ягодицы, обтянутые джинсами, а не до колен, какие стали модными в последнее время. В заднем кармане нелепым комком выделялись ключи, но Сёме всё равно нравилось смотреть на красивые формы Марины. Она была красивая, не то, что вчерашняя старая продавщица. Сёма представлял на её месте Марину: её бы он не стал обижать, с ней он был бы ласков. Погрузившись в приятный мир фантазий, Сёма, сам того не замечая, улыбался и то и дело облизывал свои и без того обветренные губы.