Exciter (СИ)

Всё изменилось. Теперь я застыл неподвижно в ловушке, зажатый между их телами. Ангел бесстыдно встал спереди, прильнув ко мне и заслонив собой солнце. Низко наклонил голову, его руки лежат одновременно на оружии… и на моих бедрах. Его поза таит угрозу, кто он мне – друг или враг? Демон закрыл меня собой сзади, отделив от всего остального мира своей черной тенью, его голова, напротив, высоко поднялась, и я могу довериться ему… что я и сделал, несмело упав на его грудь и отдышавшись от беспричинного страха. Умираю в детской робости, но заглядываю в синие глаза Энджи, они придвинулись ко мне очень близко, почти к самому лицу. Полыхают жаром множества взорвавшихся звезд, глубокие, колодцы без дна… но я не читаю их, они непроницаемы, они лишь наполняют меня светом, заливают, обнажают все внутри, я почти вижу себя… Господи, я действительно вижу. Я прозрачный. Похож на один большой бесцветный кристалл. Только в центре груди я вижу что-то странное, сквозь это свет не проходит, а поглощается. Что это?

Картинка задрожала и исчезла. Теперь я точно пришел в себя. И очутился на улице один. И как будто вечереет. Я открываю рот, чтобы позвать на помощь и возмутиться, но, оглядевшись кругом, понимаю, что я на Виа Граццио. И дверь пентхауза открыта. Они уже внутри. Они ждут меня за тем столом, тем самым… я вздыхаю, припоминая все. И адвоката Руфуса с кипой макулатуры, и пиццу, оставленную мне в первую ночь, и бутылки мартини, и Клайда, он ссорился там с кем-то. С кем-то, конечно… с обладателем циничного голоса и брутальных манер.

Я улыбнулся своим невеселым мыслям и перепрыгнул последнюю ступеньку, поднявшись на третий этаж особняка. Меня втягивают внутрь, практически силой сажают за этот стол. Две силы, четыре руки. Две пары глаз. Изучают меня неторопливо, ощупывают, выясняя настроения, эмоции, усталость, желание говорить и слушать. Я вздохнул, покорно дав им свою голову на растерзание.

Но вот досмотр окончен, стол подвинулся, а их кресла оказались рядом. Я не очень понял, как, но я уже сижу в объятьях одного, и его гибкие пальцы влезают в мои волосы, мягко перебирая и расчесывая. Горячие пальцы. Значит, ты – Ангел. Я хотел повернуться и посмотреть на второго, но эти пальцы мягко удержали, обездвижив.

- Сиди. Он здесь, он никуда не денется. Демон, ледяной и бесчувственный, - смешливый искрящийся тон и низкий голос. Бархатный, сверх меры сладкий, вибрирующий в полутонах, в нескрываемой иронии… Демон так говорить не умеет. Я весь обратился в слух. - Ты не знаешь, но он женат. Есть человек, который делит с ним холод и бесчувствие. Есть человек, который ждет его дома, в то время, когда он думает о тебе… или тебе подобных. Не обижайся, Ла. Я не имел в виду проституток. Я говорю об изменах. Они случаются крайне редко. На моей памяти, этот раз – первый. Значит, подобных тебе не было. А если и были, то они не выжили. Он мог их съесть, если кровь их была достаточно нежна. А мог бросить. Они погибли в страшной агонии, медленно, не догадываясь, что пожирает их изнутри. Ты носил в себе эту смерть. Ты не чуял её внутри, в сосудах, выталкиваемую каждым сердечным сокращением все дальше, все глубже. Скверна, проникающая до костей. Вирус, который есть Демон, но в то же время, это – не он. Он отравил тебя субстанцией, которую я постараюсь вытянуть. Если ты позволишь. Он должен сделать кое-что с тобой в последний раз. А я буду наблюдать. Я поймаю момент.

Сначала я не понял, что должен был сделать Демон. И почему в последний раз… Но гостиная сменилась спальней, быстро, будто кто-то перекрутил декорации, одежда сползает с меня, убегает и прячется, под моей кожей умелые руки пропускают ток, мое тело принимает неудобная шелковая простынь, а сам я принимаю… его. Я коротко застонал, пронзаемый слишком быстро, без прелюдий, без подготовки, как так, ну почему, он снова причиняет мне боль, за что…

- Хватит, - вполголоса приказал Ангел. - Не лицемерь. Тебе вовсе не больно.

Что? Я шевельнулся, недоверчиво ловя свои ощущения, новые, вместо тех привычных, которые мне рефлекторно подсунул мозг. Ну, кое-что осталось. Выступившие слезы, они стекают по вискам. От боли, она все-таки есть, но намного слабее, будто перебитая чем-то. Он все ещё входит в меня, вошел не до конца, но его сумасшедшая ярость угасает, душимая, как шея дикого зверя в гибких путах. Ангел? Это ты его держишь, не тронув даже пальцем?