Exciter (СИ)

Еще не сойдя с трапа, я отметил его присутствие, разъяренный флюид воды и ртути. Фыркнул. Да, ему сложно замаскироваться. Мой Ангел – продолжатель Меркурия, в то время как сам я Плутон.

Меня любезно избавили от формальностей и паспортной проверки. Конвоиры выстроились в две шеренги. Я вышел с ними в зал встречающих и молча отдал кейс директору программы ядерной информации США. Он что-то говорил, я пожимал ему руку, улыбался и не слушал. Смотрел в бок. Из тысячи скучающих американцев, толстых, тонких, высоких и низеньких я сразу вырвал его гибкую развязную фигуру, подпирающую зеркальную стенку. Простился с делегацией, сославшись на усталость и жесткий график, и растворился в толпе. Подошел и встал напротив, в метре от него. Но даже в метре притяжение между нами чудовищно.

- Скажи, что ты не убил его, - Андж подходит. Полметра. Наши волосы шевельнулись, медленно тянутся друг к другу.

- Я вколол в Ла синтетический сателлит из ампулы №1. Это уничтожило вирус. Его я не убил.

- Вирус – это ещё не все. Ты отравил его своей черной скверной.

- Я знаю. Но её вывести не так-то просто. Подождем.

- Сколько?

Я неопределенно мотнул головой. Его рот разжался из жесткой тонкой полоски, приняв правильную форму. Безукоризненную. Похоже, он не будет меня наказывать и отбирать то единственное, чем я дорожу. Подошел ещё ближе. Счет идет на дюймы. Наши тела сейчас…

Волна повторяющихся электрических разрядов, треск и снопы искр. В восьмом терминале LAX погас свет. Я пожал плечами и осторожно забрал его губы в свои.

- Ты прощаешь меня? - мы вышли из терминала по темной подземной парковке, оставшись в стороне от аварийных выходов, бегущих людей, суматохи, криков и паники. - В наказание?

- Подождем, - вот и его Феррари, по особому капризу окрашенный в черный и фиолетовый цвет. Цвет моих глаз. Анджело замешкался с ключами, коварно улыбнулся и бесцеремонно засунул обе руки мне в штаны. Я замер, наслаждаясь. - Твоя тень отозвана со спецоперации по ликвидации, можешь расслабиться. Она тебя не предаст.

- Почему она работает отдельно от меня?

- Хэлл искусственно её оживил. Искусственно и временно.

- Значит, это вовсе не привет из дома^1?

- Нет, родной. Это чудо современной генетики.

- Ненавижу инженера…

- Скажешь ему это лично, Юлиус, - Эндж довольно рассмеялся и сел за руль. - Но это будет завтра, на торжественном открытии его отреставрированной лаборатории. А сегодня мы едем на шоппинг. Я должен купить тебе галстук.

*

Жизнь не может зависеть от одного фактора. И не может потерять смысл с утерей данного фактора. Каким бы он ни был. Важным, большим, длительным или уникальным. Так меня учили на уроках психологии, этики и здоровья.

Все представления об этой жалкой гребаной жизни разлетелись, разбившись к чертовой матери! Есть куча неровно отколотых кусков, кровавых и гниющих. И куча эта – я. Не могу собраться обратно, все время распадаюсь на части. Сколько дней прошло? Сколько месяцев… А кровь капает всё так же. И куски не срастаются. Ничего не срастается. Становится только больнее.

В нарушение учебного плана я не сделал ни одного обязательного задания. Я упрямо рисую черные холсты. В них преобладают темно-красные тона, ядовито-оранжевые, ещё голубые и фиолетовые штрихи, холодные, флуоресцентные… светящиеся во тьме. Я пишу их маниакально, это единственный способ не заглядывать на дно бутылки и не смолить. Я не общаюсь с матерью, не хочу видеть Клайда, я разговариваю, только когда меня окрикивают. Меня боятся, но выгонять не решаются. В моих глазах поселилось что-то ужасное. Это передается холстам и краскам… и мои мрачные работы путешествуют по мировым выставкам, притягивая максимум внимания. Мне все равно. Недостатка в деньгах я не испытываю. Я мог бы вообще ничего не делать, а отправиться, например, в морской круиз. Но это равносильно самоубийству, я выпрыгну в воду. А здесь, на суше, меня манят высокие этажи, мне нельзя близко подходить к краю, иначе соблазн пересилит.

Я опасен сам для себя, но пока ещё не опасен для общества. Я принудительно сходил к психиатру два раза, но кроме невроза на почве гормонального сбоя он ничего не обнаружил. Дурак. Вы все – дураки. Вы ничего не знаете, и я никогда не захочу вам рассказать. С чем я столкнулся и почему я это никак не могу пережить.