Exemplar

В те же самые времена у него было много видений о будущих и потаенных предметах. И Бог дал ему узреть явственным образом, насколько это возможно, то, как обстоят дела в Царстве Небесном, в аду и чистилище. Для него стало привычным, что ему являлись многие души, когда они покидали сей мир. Они ему сообщали, что с ними было, чем они заслужили свое наказание и чем им можно было помочь или какую награду они получили от Бога. Среди прочих ему явились блаженный мастер Экхарт[41] и святой брат Иоанн Футерер из Страсбурга[42]. Мастером ему было указано, что он находится в изобилующей ясности, в каковой его душа совершенно обожествилась в Боге. Служитель захотел узнать у него две вещи. Первая была такова: как обретаются в Боге те люди, которые подлинным бесстрастием[43] безо всякой лжи сподобились последней истины? Ему было показано, что погруженность людей в без-образную бездонность никто не способен выразить словом. Он расспрашивал дальше: «Человек, который оного хотел бы достичь, — в чем бы могло состоять его особое делание?» Тот ему отвечал: «Ему надобно, в глубоком бесстрастии, уклоняться от себя самого, от своей самости, и все вещи принимать от Бога, но не от твари, поместив себя в тихую терпеливость по отношению ко всем человекам, подобным волкам».

Другой брат, Иоанн, тоже явил ему в видении дивную красоту, которой была просветлена его душа. От него он пожелал также, чтобы тот прояснил ему один вопрос. А вопрос был таков, он спросил: какое среди всех упражнений дается человеку тяжелее всех прочих, но бывает и нужнее всех прочих? Тогда брат начал говорить и ответил, что нет-де для человека ничего горше и нужнее того, чтобы терпеливо выходить из себя самого в оставлении Бога и так покидать Бога ради Бога[44].

Его родной отец, бывший подлинным чадом этого мира, явился ему после своей смерти, показывая всем своим горестным видом на свое страшное наказание в чистилище, а также на то, чем он его заслужил в наибольшей мере. Отец подробно ему объяснил, чем он ему должен помочь. И он это исполнил. А после того отец явился ему и сказал, что он освобожден от наказания. Его святая мать, с сердцем и телом которой Бог еще при ее жизни творил чудеса, ему также явилась в некоем видении и показала великое воздаяние, которое получила от Бога. То же самое он испытал от бесконечного числа душ и с тех пор находил удовольствие в этом, и сие часто доставляло ему наглядное утешение в таком роде, и оно для него тогда стало обычным.

Глава VII Какой порядок он соблюдал за столом

Когда он должен был идти к трапезе, то во внутреннем созерцании своего сердца преклонял колена перед Вечной Премудростью и весьма преданно просил Ее, чтобы Она вместе с ним прошла ко столу и откушала с ним. И он просил Его так: «Сладчайший Иисусе Христе, приглашаю Тебя в великом желании моего сердца и умоляю Тебя, чтобы, как Ты любовно питаешь меня, Ты и сегодня одарил меня Своим нежным присутствием». Затем, когда он сидел за столом, то усаживал и милого Гостя чистой души прямо перед собой как сотрапезника и, с любовью взирая на Него, то и дело припадал к Его сердцу. А при каждой смене блюд, которые ему предлагали, он поднимал блюдо небесному Хозяину, чтобы Тот произнес над ним Свое небесное благословение, и зачастую повторял с искренним дружелюбием: «Ах, милый сотрапезник, покушай со мной, Господи мой, угощайся и вкуси с рабом Своим». Такие-то исполненные любви слова он имел для Него.

Когда он хотел пить, то поднимал кубок и предлагал сначала Ему, чтобы Он попил. За трапезой он обыкновенно делал пять глотков и выпивал их из пяти ран своего возлюбленного Господа. А так как из бока Господня бежали вода и кровь, то он удваивал этот глоток. Первый и последний он принимал, склоняясь перед любовью самого любвеобильного сердца, какое только способна родить земля, и перед пламенеющей любовью высшего духа среди серафимов, чтобы она была полностью разделена и его сердцем. Ту пищу, что была ему неприятна, он просил [Его] окунуть в рану Своего милостивого сердца, в доброй уверенности, что тогда она ему не сможет повредить.