Езда без правил

Ее день начинался еще затемно. Подъем, торопливый завтрак всухомятку, мытье лестничных клеток.

Потом вскипятить чайник — не для того, чтобы чаевничать, а чтобы отогреть застывшие от ледяной воды, покрасневшие руки. Держать, держать их над паром, до боли, пока пальцы опять не начнут сгибаться. А то ведь и ручку не удержишь, и лекцию не запишешь, даже пуговицы застегиваешь с трудом.

Быстро переодеться — и на занятия. Дорога в метро, пусть даже в час пик, в неимоверной толкучке — это блаженство. Зависнешь в толчее вагона — и дремлешь. Тебя истолкают со всех сторон, зато упасть не дадут — некуда падать.

И сама учеба — блаженство. Это тоже похоже на сон, потому что говорится в основном о вещах, таких далеких от реальной жизни!

Например, о капитале. Загадочную пещеру Али-Бабы или сундуки с сокровищами Кощея Бессмертного можно, оказывается, очень коротко описать при помощи лаконичной формулы. Например, Т — Д — Т. Товар — деньги — товар.

И оказывается, их с Андреем бедственное положение на самом деле сводится к сочетанию производительных сил и производственных отношений. И на поверку бедственным оно быть никак не может, потому что при социализме производственные отношения всегда очень правильные и справедливые. Это научно доказано еще в прошлом веке Марксом и Энгельсом, а потому является неоспоримой истиной.

После занятий — забежать в магазин, отстоять очередь.

И затем сразу — метлу в руки и во двор.

Поначалу Наташа стеснялась прибираться на глазах у жителей окрестных домов, потом обвыклась. Уж больно тягостно дожидаться, пока все разойдутся по своим квартирам и окна засветятся голубоватыми отблесками телеэкранов. Лучше уж побыстрее покончить с работой, а затем, если повезет, выкроить немного времени на чтение. И на мечты.

Увы, такая возможность выпадала все реже и реже: Андрей стал постоянно где-то задерживаться допоздна, и Наташе приходилось чистить не только свой, но и его участок. И тогда уже было не до книг и мечтаний. Тогда только — тюк! — носом в подушку. И такое впечатление, что едва прикроешь глаза, как тут же звонит будильник и снова наступило утро.

И пошло беличье колесо на следующий оборот. И так без передышки.

Однажды, протирая лестницу возле квартиры Вианы, Наташа вдруг подумала: «А что, если опять мысленно позвать ее! Может, сработает?»

Она аккуратно отжала тряпку и прислонила швабру к стене.

Выпрямилась, зажмурилась и молитвенно сложила ладони.

Напряглась, затаила дыхание и четко произнесла про себя:

— Фея, явись!

И тут же, устыдившись, сама себя одернула: «Бредятиной какой-то занимаюсь…»

Бредятина не бредятина, а замок в ту же секунду щелкнул, и дверь отворилась.

Хозяйка квартиры стояла на пороге. Она была в тонком ярко-алом пеньюаре, украшенном пышными кружевами. Черные волосы, на этот раз не собранные в узел, спускались блестящими струями едва ли не до колен.

Виана выглядела безупречно, не то что встрепанная, бледная и невыспавшаяся Наташа.

«Неужели она тоже встает в пять утра?» — подумала девушка.

— Я еще не ложилась, — сказала волшебница. — Я как раз ждала тебя.

— Ждали меня? — изумилась Наташа. — Зачем?

— По делу.

Может быть, университетские педагоги действительно не правы и сознание в самом деле первично? Ведь сработала же бредятина!

— Бросай ты эти лестницы, — кивнула Виана. — Мне очень нужна помощница. Я буду платить тебе гораздо больше, чем ты получаешь за эту «гигиену и охрану костной системы».

Лестницы Наташа мыть не бросила. Очень уж не хотелось огорчать старика Козлеца.

Но и предложения Вианы не отклонила.

«Интересно, что мне придется там делать? — размышляла она с тревожным интересом. — Уж не зелье ли варить из лягушек и ящериц? А может, ассистировать на спиритических сеансах? Брр! Дух императора Нерона! Расскажи нам, как ты конструировал специальный корабль, распадающийся в море на куски, чтобы утопить собственную матушку?»

Оказалось — ничего подобного.

Всего-то требовалось, что протирать пыль с хрустального шара, висящего посреди комнаты, и со стеклянных столиков. Да еще — высевать в освободившиеся противни на кухонном окне новые семена пшеницы или овса, дабы из них проклюнулся эликсир молодости — чудодейственный спраутс.

А потом Виана усаживала ее за стол и заставляла есть. У Наташи закралось подозрение, что ее и позвали-то сюда в чисто благотворительных целях, просто чтобы подкормить несчастную студентку.

Но ведь это унизительно! Принимать подачки? Нет уж!

И когда Виана в очередной раз протянула ей «красненькую», Наташа отказалась наотрез.

Лицо Вианы потемнело.

— Хочешь меня обидеть? — спросила она.

Наташа испугалась:

— Что вы! Но я же не могу… целых десять рублей! За просто так.

— Я ничего не делаю просто так, — отрезала Виана. — И встретились мы с тобой не просто так. Случайностей не бывает. Пути Господни неисповедимы, но всегда закономерны.

Наташа молчала. Упоминание о Господе сбило ее с толку — разговор-то шел всего о десятке, выплаченной за мнимую, ничтожную работу! А Виана вон как повернула! Теперь Наташа и возражать-то не решалась: сама не веря в Бога, она тем не менее всегда опасалась задеть чувства верующих.