Езда без правил

«Господи, что же это такое?.. — мысленно ужасался он. — Что за идиотские мысли приходят в голову? Она же старше меня, пусть не врет, что мы ровесники… Хотя при чем здесь возраст? Стоп, о чем я думаю?.. Я же люблю Наташу, не могу жить без нее… Как Наташку можно даже сравнивать с этой кошкой?.. Ну и денек сегодня… Сначала хотел набить морду профессору, а теперь сам заглядываюсь на его дочь… Нет, нужно убираться отсюда, и побыстрей…»

— Ты меня совсем не слушаешь. — Ира чуть наклонилась вперед, и ее грудь мягко уперлась в краешек стола. — Ты сейчас где-то очень далеко, да?

Андрей не отвечал. Он продолжал рассеянно рассматривать женщину, переводя взгляд с ее лица на грудь и обратно. Юноша с трудом сдерживался, чтобы не начать хватать воздух ртом, его сердце билось со скоростью отбойного молотка.

Ирина не могла не заметить странного поведения гостя.

— Мальчик… — спокойно и даже с некоторой рассудительностью произнесла она. — Остынь…

Эти слова вывели Андрея из оцепенения. Спохватившись, он заерзал на табуретке, хотел подобрать какие-то слова оправдания, но вместо этого услышал собственный незнакомый голос:

— Я совсем забыл… Как же я мог забыть?.. Поезд… Через полчаса на вокзал приходит поезд… Я же должен встретить его… Там посылка… Простите, Ирина, мне нужно бежать… Может быть, еще успею…

Он выскочил из-за стола и пулей вылетел в прихожую, где суматошно начал натягивать куртку.

— Постой! — смеялась Ира. — Какой поезд?

Андрей долго возился с замком, прежде чем сумел открыть дверь и, не попрощавшись, юркнул на лестничную клетку.

Лифт все еще не работал, и Андрею пришлось спускаться на первый этаж пешком.

В парадной он чуть не сбил с ног Владимира Константиновича, профессор чудом сохранил равновесие. Но Андрей и не думал извиняться. Через мгновение он уже бежал по улице в направлении автобусной остановки, с удовольствием вдыхая морозный вечерний воздух. При этом он блаженно улыбался.

— Ну и скорость! — Профессор собирал с пола газеты, оброненные им во время столкновения с неизвестным молодым парнем.

— Если я не ошибаюсь, — бабушка, сидевшая за конторкой, задумчиво сморщила лоб, — то этот мальчишка приходил к вам. Он сказал мне, что вы назначили ему встречу.

— Странно… — сказал Мартынов. — Очень странно…

«БАЮ-БАЮШКИ…»

От этого дня у Наташи остался в душе такой мутный, горьковатый осадок, который долго потом не хотел растворяться.

Андрей вернулся поздно, не разговаривал. Бросил только на стол визитку Мартынова. Наташа поняла, что самого страшного не произошло. Андрей не наделал глупостей. Но о чем они говорили с профессором?

Ночью он и она снова легли порознь. Это становилось уже дурной традицией. Наташина обида отошла куда-то вглубь, смягчилась. По извечному женскому правилу она во всем винила себя и оправдывала Андрея. Если встать на его место, то действительно получится — измена. Так это вполне могло выглядеть со стороны. А отсюда и его слепая ревность, бешенство.

«Ревнует, значит — любит, — по-бабьи смиренно думала Наташа. — Я и сама, наверное, сошла бы с ума, если б только узнала, что Андрей… Противно только, что он не поверил, не захотел выслушать… Но и это можно понять…»

Андрей вдруг тихо застонал во сне. Наташа приподняла голову от подушки, вглядываясь в темноту. Андрей лежал к Наташе спиной, укрытый с головой верблюжьим одеялом. Плечи его судорожно вздымались. И снова — тихий стон.

— Андрей, — прошептала Наташа.

Он не ответил, но плечи застыли.

— Что ты? Тебе плохо?

Он был сейчас таким жалким под этим серым одеялом, на старом матрасике, брошенном на пол.

— Что у тебя болит?

Андрей поднялся, повернулся к ней и, не вставая с колен, вдруг заплакал по-мальчишески, сдерживая рыдания, вздрагивая всем телом и утирая лицо кулаками.

— Прости… Наташа, прости меня… я не могу без тебя жить… я так перед тобой виноват… я… Наташа, прости меня…

Она бросилась к нему, а он уткнулся ей в грудь и уже не сдерживал слез.

— Андрюшенька, милый мой, любимый, — гладила Наташа его голову и даже как будто баюкала, покачиваясь всем телом. — Милый мой, хороший… Мальчишка мой дорогой… Ну… Ну, не плачь. Все хорошо, все пройдет… Ну, мой маленький, ну, мой хороший… Андрюшечка мой, любимый мой, — говорила она чуть нараспев. И он действительно, словно ребенок, убаюканный матерью, стал затихать, только шмыгал иногда носом. — Не плачь, мой любимый, не надо… Ну, все будет хорошо…

— Я так перед тобой виноват, — мокрым голосом сказал Андрей. — Если бы ты только знала, как я перед тобой виноват…

— Ни в чем ты не виноват, мой хороший… — улыбалась Наташа. — Ты мой любимый и ненаглядный…

— Что со мной случилось, Наташа? Я сам себя стал бояться… Я сам себя не узнаю. Знаешь, я недавно ударил человека по голове доской… Наташа… Что со мной?

— Ничего, милый, ничего… Все пройдет… Мы с тобой немного растерялись… Мы же еще маленькие, несовершеннолетние… А живем уже взрослой жизнью… Просто ли?..

— Что мне делать, Наташа? Я боюсь… Я за себя боюсь, за тебя… Знаешь, ведь я уже даже написал отцу письмо, что мы расстались… Прости меня…

— Ничего, мой хороший, ничего…