Езда без правил

— Уверен, будьте спокойны, — пробурчал Андрей, направляясь к лифту. Он долго тыркал черную кнопочку, прежде чем до него донесся извиняющийся голос бабули.

— Не работает… — развела руками она. — Два дня уж как обещали починить… Но сами понимаете, всем сейчас не до этого…

— Да… Понимаю… — проговорил Андрей и начал подниматься по лестнице.

Он взбежал на девятый этаж на одном дыхании. Запыхался. На лбу выступили капельки пота. Сердце бешено колотилось, отзываясь тупой болью в висках. Эти физиологические проявления были вызваны не усталостью, а гневом, злостью, ревностью и бессильным отчаянием, охватившими Андрея.

Где профессорская дверь? Ах да, вот она. Аккуратная табличка с номером. Дерево любовно обтянуто добротной коричневой кожей. Резиновый коврик на полу. Лампочка в сверкающем чистотой плафоне освещает лестничную клетку. Андрей приложил ухо к двери. Прислушался. Тишина.

Он был слишком взволнован и боялся наделать глупостей, а потому не спешил обращаться к помощи электрического звонка. Импульсивно сжимая кулаки, он прислонился к стене и перевел дух. Он ровным счетом не знал, как повести себя, когда столкнется нос к носу с ненавистным сластолюбцем.

«Старый Казанова… — проносилось в его голове. — Хоттабыч долбанный… Решил поохотиться за молоденькими девочками, паскуда… Седина в бороду ударила… Ну, ничего, он у меня узнает, как, пользуясь служебным положением, разрушать семьи… Накачу пару раз в пятак, у него сразу пропадет вся охота волочиться за юбками. Пиявка плешивая… Или же сперва поговорить с ним по-хорошему? Выслушать неловкие оправдания, посмотреть, как эта скотина будет расшаркиваться передо мной и, брызжа слюной, просить прощения? Нет уж, сначала в пятак, а потом пусть извиняется… Хотя рукоприкладство не пройдет, еще, чего доброго, милиция повяжет… А пусть повяжет! Отсижу пятнадцать суток, буду подметать улицы, мне не привыкать. Береги честь с молоду, правильно в народе говорят. Стоит один раз уступить, так тебе сразу на шею сядут. Неужели я должен терпеть, закрывать глаза, когда эта профессорская крыса захочет в очередной раз соблазнить Наташку, когда он будет тянуться к ней своими мерзкими, скользкими ручонками? Лучше я умру стоя, чем буду жить на коленях!»

Колючие мурашки побежали по спине Андрея, все тело нервно затряслось. Он не мог больше держать себя в руках, его растоптанная душа требовала жестокой мести. В ту минуту парень был способен совершить убийство, накинуться на свою жертву и забить ее до смерти…

Андрей отлепился от стены и несколько раз ударил кулаком в дверь. Ударил не очень сильно и сам удивился этому. Из квартиры донеслось шлепанье по полу чьих-то босых пяток.

«Идет, тварь, — ликовал Андрей, прикрывая ладонью глазок, чтобы профессор не смог рассмотреть, кто к нему пришел. — Приготовься же к расплате».

— Кто там? — спросили с другой стороны двери. Голос оказался женским. Низкий, бархатный голосок с хрипотцой. Андрей не ждал такого поворота событий, он почему-то представлял себе что профессор должен был куковать в одиночестве в своей келье.

— Я… — тихо ответил Андрей, как обычно отвечают люди, застигнутые вопросом врасплох.

— Кто «я»? — в женском голосе появились нетерпеливые нотки.

— Андрей…

— Какой еще Андрей?

— Мне нужно поговорить с Владимиром Константиновичем… — Юноша не мог вот так, сразу отказаться от намеченного плана разобраться с профессором. — Это очень срочно… Я по делу…

— Владимира Константиновича нет дома, он еще не вернулся с работы. Приходите позже. — И снова послышались шаги. Обладательница бархатного голоска удалилась куда-то в глубь квартиры.

Андрей с минуту постоял перед запертой дверью, борясь с желанием выбить ее, сорвать с петель, а затем задумчиво опустился на холодные ступеньки лестничного пролета.

«Любовницу привел, гад, — сказал он сам себе. — Вот и не хочет прерывать любовные утехи. И бабу научил, чтобы она отослала подальше незваного гостя. А я не тороплюсь. Я подожду здесь, хоть да завтрашнего утра…»

Андрей устроился поудобней, достал из куртки сигареты и закурил.

Постепенно парень успокаивался. Его уже не бил озноб, а кулаки не так сильно чесались. Все-таки к неожиданному появлению какой-то женщины он морально не был готов, и нелепый разговор через дверь немного остудил его молодецкий пыл. Но Андрей все еще справедливо считал, что он должен был наказать мерзопакостного профессора. Хотя бы из принципа.

На выложенном кафельными квадратиками полу появилась объемистая кучка окурков. Андрея тяготило бессмысленное времяпрепровождение, на которое он себя обрек.

Вдруг он заметил, что за ним наблюдают — профессорский дверной глазок перестал пропускать тоненький лучик света. Андрей заерзал, пытаясь принять как можно более непринужденную позу и изобразить на своем лице полное равнодушие.

«Чтоб у тебя глаза повыкатились, — думал он, ногой сметая окурки в сторону. — Все равно никуда не уйду…»