Ежедневные заботы

А какой он «твердый?» Он держал галантерейный магазин, продавал галстуки, подтяжки, бантики и сам носил таковой, синий в белую горошинку. Твердым, вернее, архиправым ему посоветовал стать его консультант — богач-адвокат Кларк Клиффорд, который потом, в правительстве Джонсона, стал министром обороны.

Избирательная кампания на высшем уровне — конек Клиффорда, он гарцевал на нем при трех президентах. Когда в 1947 году стало ясно, что Трумэну не усидеть в Белом доме, молодой советник представил ему на сорока трех страничках меморандум — план избирательной кампании. Трумэн ее выиграл. Клиффорд смог повернуть колесо фортуны.

Как, каким образок?

Ведь положение человека с заостренным лицом, в очках, в галстуке бабочкой было действительно плачевным. Институт Гэллапа давал за него немного.

Трумэн решительно и быстро шел вправо от рузвельтовского курса, но его конкурент — известный реакционер Томас Дьюи — был таким правым, что правее его мог считаться разве что судья из штата Теннесси, покаравший учителя Дж. Скоупса за преподавание теории Дарвина.

Клиффорд нашел выход: пойти влево. Он предложил обнародовать четко продуманную либеральную программу и обещал победу.

Холодно и расчетливо он вникал во все. Он рекомендовал президенту пригласить Альберта Эйнштейна в Белый дом к завтраку, а на следующей пресс-конференции сообщить, что они беседовали о мирном использовании атомной энергии — все успокоятся.

А почему бы невзначай не ввернуть корреспондентам тщательно подготовленные суждения о прочитанной им новой книге — «очкастым» будет приятно. Клиффорд советовал произносить речи лишь на выигрышные темы, о неприятностях пусть сообщают другие члены правительства, например Джордж Маршалл.

И наконец, в меморандуме Клиффорда был сформулирован основной девиз кампании: «Президент, который в то же время является кандидатом, должен прибегнуть к закулисной игре».

Став президентом, Трумэн опять повернул вправо.

А разве Картер накануне 1980 года не сделал то же самое? Механика эта отработана давно, удивительно, как американский избиратель еще не разобрался в ней.

Обратите внимание — большинство буржуазных кандидатов в президенты США идет к избирателям «слева», одни больше, другие меньше. Но, придя в Белый дом, они, за редчайшим исключением, передвигаются вправо.

В чем тут дело?

Забегая вперед от сухумских дней, с их сладким запахом магнолий, синим морем и тишиной маленького сада за домом, забегая, чтобы оставить за собой большее пространство для сравнений, можно напомнить: ведь разные все эти люди, американские президенты. Ну что общего между провинциальным торговцем Трумэном и старым генералом-дипломатом Эйзенхауэром? Или между грубоватым, не шибко образованным Джонсоном и начитанным и по-мужски обаятельным Джоном Кеннеди? А вот ведь все они шли к избирателям «слева», а, поплутав на проселках, выходили направо.

Дело вовсе не в их характерах и внешнем виде, пусть у одного на лице написана твердость, а у другого постоянная растерянность, пусть один скверно ругается при своих министрах, а другой отменно вежлив. Все эти подробности — для разнообразных зевак, для публики, наивно полагающей, что, узнавая такие детали, она приобщается к «святая святых» политики.

А «святая святых» совсем в другом. Монополии хотят взять свое при любой погоде. Такова природа империализма, научно открытая нам Лениным. Требования могучих концернов — это и есть подлинная конституция Соединенных Штатов Америки.

Вот в разговорах на всякие такие темы мы и коротали вечера в нашем уединении.

Стихи у Симонова «пошли». Поэзия принимала на свои плечи нелегкие грузы. Мы перечитывали Маяковского, и в пряном воздухе Агудзеры гремел голос «агитатора, горлана, главаря».

Симоновские стихи из цикла «Друзья и враги» жгли, как раскаленные уголья. Кто-то пытался перебрасывать их из ладони в ладонь, желая остудить их жар. Но вот, смотрите, не остыли они и до сих пор!

Спустя более четверти века после того как они были написаны, живут стихи и поэтически и политически. Политика и была той купелью, где окрестила их жизнь.

Поэт Олег Дмитриев в первом месяце 1980 года опубликовал «Размышления над стихотворением К. М. Симонова «Хлеб», написанным в 1954 году»:

В эти дни
               от рассвета каждого зимнего
Столько зависит людских судеб!
Перечитываю
                     в старом томике Симонова
Стихотворение «Хлеб»:
«Америка.
                Лето сорок шестого.
Они уже там подсчитали ревниво —
во что нам встанут
                             все, от Ростова
до Курска,
                спаленные нивы…»

Комментарий Дмитриева:

Видно, сыновей достойных
                                         родители
Вырастили пряником и кнутом,
Те, которых Вы воочию видели,
Константин Михайлович,
                                     в сорок шестом.

Так и идут эти строфы Олега Дмитриева, перемежаясь поэтическими цитатами из «Хлеба».