Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии

Спеша претворить в жизнь свои планы, он сразу же выбрал для себя очень высокую цель и повел атаки на Доротею Курляндскую, герцогиню де Дино, которая была племянницей и время от времени любовницей Талейрана.

«Она была, – писал Андре Жермен, – на несколько лет старше его; для человека, начинающего в литературе и политике, подобная женщина была чем-то вроде блестящей добровольной повинности»[5].

Естественно, навыки, приобретенные в постелях дам из Пале-Рояля, очень понравились красавице-герцогине. И вот как-то утром, после особенно насыщенной любовью ночи, она отправилась к своему дяде и принялась расхваливать ум маленького провансальца и глубину его политических взглядов.

Старый лис, разумеется, сразу же догадался, какими скрытыми достоинствами журналиста объясняется восторг прекрасной Доротеи. Но, учуяв и то, что этот честолюбивый и неразборчивый в средствах молодой человек мог стать прекрасным орудием в его борьбе за возвращение к власти, бывший министр подавил в себе ревность.

В тот момент, а дело происходило в 1826 году, Талейран тайно готовил свержение Карла X. Подбрасывая идейки журналистам из оппозиционных газет, возбуждая недовольство масс режимом, множа число разочарованных людей, он надеялся раз и навсегда добиться изгнания Бурбонов из Франции.

Маленький Тьер, у которого в руках был такой рупор, как «Конститюсьонель», мог оказать неоценимую услугу. Талейран встретился с ним, легко очаровал и, наконец, с улыбкой произнес:

– Настанет день, мсье Тьер, и вы станете министром… Но для этого нужно, чтобы Пале-Рояль перебрался в Тюильри…

В Пале-Рояле с женой и детьми проживал как простой буржуа Луи-Филипп Орлеанский, сын Филиппа Эгалите. Намек бывшего епископа Отунского был поэтому ясен любому. Для того чтобы смогли осуществиться честолюбивые помыслы Адольфа Тьера, следовало сделать так, чтобы Карл X перестал быть королем и чтобы на трон взошел герцог Орлеанский…

Молодой журналист прекрасно понял, что именно он должен был делать и чего от него ждали.

С этого момента он яростно, ядовито и, следует признать, умно стал критиковать решения, принимавшиеся последовательно менявшимися премьер-министрами Карла X. Его узнали широкие читательские массы, перед ним открылись двери многих салонов, он стал модным полемистом.

В 1829 году, догадавшись, что во время правления монарха, чей приход к власти он исподволь готовил, буржуазия займет главенствующие позиции и постепенно отстранит аристократию от власти, Адольф Тьер решил, что ему следует на всякий случай поскорее заручиться поддержкой представителей этого недоверчивого класса.

И тогда он стал любовником госпожи Досн, жены крупного биржевого маклера, нажившего огромное состояние на спекуляциях земельными участками.

Защитив себя от нападок правых и центристов этими двумя очаровательными и умными женщинами, маленький Тьер понял, что ему нет никакой необходимости искать себе половину…

Госпожа Досн помогала мужу сколачивать состояние, деля ложе со всеми крупными финансистами того времени.

Она была, что называется, женщиной с головой.

Как прилежная разночинка, она записывала имена своих любовников в специальную книжечку и ежемесячно подводила итоги того, чего она от них смогла добиться. Те из любовников, которые не оказались достаточно полезными, лишались, по выражению ее близких друзей, доступа «к конфетке Софи»…

Молодая женщина давно уже мечтала открыть у себя политический салон и принимать дома государственных деятелей, дипломатов, журналистов. Маленький Тьер, как ей казалось, мог дать ей все это[6].

Правда, она не знала того, что и юный Адольф, гулявший по Парижу в привлекающих всеобщее внимание жилетах и очках, щеголявший своим акцентом и красноречием, не находившим пока применения, очень рассчитывал извлечь выгоду из связи с ней.

Несколько недель они разыгрывали комедию любви. Но Тьер, чей темперамент с годами становился все горячее, исполнял свою роль с таким рвением, таким блеском, такими глубокими изысканиями «в деле доставления удовольствия», что госпожа Досн, восхищенная, очарованная, «урчащая от удовольствия», влюбилась в него всерьез.

– Я сделаю тебя величайшим государственным деятелем Франции, – сказала она ему однажды после того, как он очень хорошо потрудился.

Будущий освободитель страны отблагодарил ее подходящим обстановке жестом…

1 января 1830 года Тьер вместе со своими приятелями Минье, Арманом и Карелли стал содиректором новой оппозиционной газеты «Насьональ», которую финансировал Талейран.

В этой ежедневной газете, выступавшей на стороне герцога Орлеанского, с первых же номеров стали публиковаться статьи, содержавшие яростные нападки на режим. «С первого же номера, – писал Сент-Бев, – газета начала революционную осаду».

Госпожа Досн, естественно, была в восторге:

– Эта газета прославит тебя на всю страну…

Продолжай в том же духе! Нападай на этого короля, который только сидит на троне, а государством не правит. И задай-ка взбучку Полиньяку, чье пребывание на посту министра является оскорблением всех и вся в нашей стране[7].