Ёжка против ректора

Орки тоже не теряли времени даром. Все те, кто был наделен магией, латали границу, закрывая бреши в защите. Воины, уступившие место животным, окружили шаманов, защищая их от возможной опасности. Звери же продолжали пировать, делясь со мной азартом охоты.

Увлекшись нахлынувшими чувствами, я не сразу заметила возникшую опасность. Слишком близко подошла к границе, расслабилась. За это и поплатилась, нарвавшись на непонятно как прорвавшееся чудовище. Знакомая гусеница с жалом…

Одним смертоносным движением она убила мою кошку, загоняя ядовитое жало в беззащитный бок. Отлетев в сторону, я сумела сгруппироваться и приземлиться на ноги. Но тут же пришлось снова отпрыгнуть, спасаясь от очередного удара.

Дино — собака прыгнула на спину низшего, даря драгоценный секунды передышки. Быстро оглядевшись, я немного пробежала вперед и подобрала с земли чей-то лук. Найти стрелу оказалось сложнее, но и с этим я справилась. Натянуть тетиву… Заряд магии… Полёт…

Собака сломанной куклой лежала в стороне, а низший был уже так близко. Стрела попала прямо в цель, проделывая дыру в мясистом теле и прожигая его насквозь. Вот только уйти из-под удара смертельного жала я уже не успевала.

Мыслей в голове не было, точно так же, как и сожаления. Я сделала все правильно, и горжусь своим поступком! А главное — мною будут гордиться родители и племя. А маги… пусть им будет стыдно за свою трусость.

Всего секунда… и удар.

Меня отбросило в сторону, но боли не было. Видимо, яд парализует свою жертву. Тогда… почему я все чувствую? Удивленно распахнув глаза, я с удивлением смотрела на серое небо, ощущая в теле лишь усталость. Значит, меня не достало. Но как?

Все оказалось так просто… Удар действительно был смертельным, но принял его другой человек.

Посреди груды тел стоял Мстислав Яромирович, из спины которого торчало проклятое жало. Не падал он из-за него же, вливая последние жизненные силы в Границу.

— Нет… — Сорвался с губ шепот, внезапно перешедший в крик — Нет!

В один удар сердца я оказалась рядом с мужчиной, поддерживая его и впервые в жизни не зная, что делать.

— Вытащи его из меня, — прохрипел ректор, и по подбородку покатилась струйка крови.

— Я не знаю, как…

— Я помогу.

Коснувшись кончиком пальцев основания жала, он выжег кусок плоти гусеницы, который тут же отделился от тела. Потеряв опору, маг стал заваливаться. Поддержав его, я осторожно уложила мужчину на бок и из последних сил дернула жало. Из раны брызнула кровь, окропляя лицо и руки, но я даже не заметила этого.

— Я не знаю, что делать… Не знаю…

— Уже ничего не сделаешь. Просто побудь рядом, пока я не уйду.

— Ваш брат! Как вызвать вашего брата? Он сможет помочь!

Мстислав попытался ответить, но вместо слов из горла вырвался булькающий звук, а глаза закрылись… Чтобы не завыть от отчаяния, я прикусила собственное запястье. Боль, как обычно бывало, не отрезвила. Я её даже не почувствовала, находясь в каком-то странном состоянии между истерикой и безразличием. И лишь соленый привкус крови во рту напоминал, что я еще жива…

Кровь… Рубиновая жидкость, что течет по телу и несет с собою жизнь. Для одних она — пища, для других — источник силы. Но всегда, абсолютно всегда она — Жизнь! Жизнь, которую можно замедлить, повернуть вспять… вернуть…

Магия крови, страшная сила, которую боятся и ненавидят. Волшебство, дарующее власть над живыми и мертвыми. Самое темнейшее искусство, которое может помочь…

Больше я не раздумывала. Приложив прокушенное запястье к губам Мстислава, и проследив, чтобы моя кровь попала ему в рот, я сама слизала алые капли с его подбородка. Первая ступень…

Ровные лини рисунка на плоти — его и моей — в знаках связи и бесконечности. Вторая ступень…

И третья, последняя, после которой уже ничего нельзя будет исправить или изменить — заклинание «Кровный брат». Древний обряд, проводимый между воинами, доверяющими друг другу спину. Объединение не только жизней, но и душ. Магия, способная вытянуть из-за Грани и вернуть к жизни. Темнейшая магия…

Слова лились странной, пугающей мелодией, застывая в воздухе натянутыми нитями силы. И эти нити связывали нас, отрезая последние пути к отступлению.

Продолжая петь, я с каким-то внутренним удовлетворением наблюдала, как начинается процесс исцеления Мстислава. Сила текла из меня в шиалла — кровного брата, постепенно восстанавливая и… возвращая. И я очень надеялась, что к нам вернется тот же мужчина, что уходил за Грань. Ведь десяток ударов сердца в реальном мире может оказаться целой вечностью в обители душ. И никому доподлинно неизвестно, через что приходится пройти тому или иному существу.

Даже не знаю, сколько прошло времени в ожидании, прежде чем мой шиалл сделал первый вдох. Карие глаза распахнулись, с удивлением и недоверием рассматривая темнеющее небо, а рука двинулась к груди, в которой некогда зияла дыра.

— Невероятно… — хриплый шепот, от которого глаза снова стали влажными.

— В это жизни нет ничего невероятного… — улыбнувшись сквозь слезы, прошептала я. — Да и в другой — тоже…

* * *

— Ягодка моя, пора открывать глазки…

— Мамочка, можно я еще чуть — чуть посплю?