Ёжка против ректора

Спорить с Мстиславом Яромировичем себе дороже, так что мы послушно вернулись в общежитие и уже там продолжили свое сопливое дело, усугубляя положение припасенной наливкой. Ох, чую, сопьюсь я такими темпами!

А следующий наш день начался с очередных тренировок, а потом и похода в столовую. Унылая вереница ёжек, распрощавшихся со своей скатертью, медленно плелась по коридорам академии, распугивая встречных адептов темными платьями. Да, вот такой у нас своеобразный траур по спокойной жизни.

Зал общепита встретил нас тихими голосами сонных студентов, деревянными крепкими столами и хорошо сбитыми лавками без спинки. Вдоль одной из стен расположилась линия столов, на которых стояли тарелочки с едой. Блюдо можно было выбирать на свое усмотрение, но… Хоть бы что-то вкусное и вредное!

Так нет же, на подносах лежали исключительно полезные продукты. Кусочки вареного мяса, несколько видов тушеных, пареных или же свежих овощей. А еще каша… Овсяная! Фу — у-у!

— Яйку хочу! — жалобно посмотрев на маленьких домовят, хныкнула я.

— Кого? — переспросил один из малышей.

— Яичницу! Чтобы она была, как солнышко — желточек внутри, чуть прожаренный, а белок — белыми лучиками вокруг. И несколько кусочков белого соленого сыра, для контраста вкусов. А если к этому добавить нашей степной травки с чуть кислыми, но такими сочными и мясистыми листиками… — я протяжно вздохнула и снова посмотрела на домовят. — Или, хотя бы, горячие бутерброды. Чтобы внутри сыр, тонкий кусочек колбаски и помидорка, и все это в цельнозреновом хлебе. А потом эту красоту в под жар — печку, до тягучей сливочной массы, и с чайком… А — а-а, верните скатерть!

— Хима!

— Что, Хима? Мы растущие организмы, которые не протянут долго на этом «здоровом питании». Я хочу нормальной еды! Или яйку!

— Никакой яйки! — Зарождающийся мятеж на корню перебила дородная домовиха, выплывшая из кухни.

Оглядев нас внимательным взглядом, она без труды вычислила источник бунта и, подойдя к стойке, принялась накладывать овощи. Украсив всю эту жутко полезную, но абсолютно безвкусную горку помидоркой черри, она схватила меня за руку и потащила к одному из свободных столиков. Насилу усадив, поставила под нос тарелку и с самым грозным видом приказала:

— Жуй!

— Не буду!

— Кому говорят, жуй, немощь бледная.

— Я не бледная! Это мой натуральный цвет.

— Вот чтобы на щеках появился румянец, надо есть овощи. Они способствуют укреплению волос, улучшению…

— Все равно не буду!

— Будешь! — строго, так чтобы все слышали, добавила домовиха… и уже значительно тише, практически мне в ухо: — А как все уйдут, дам пирожков.

— Ну, ла — а-адно, уговорили! — Тяжко выдохнула я и потом тоже шепотом: — А подружкам?

— И подружкам.

— А за что?

— Дух скатерти — самобранки был моей пра — пра — пра — пра — бабкой. Она-то и наказала кормить вас и в обиду не давать. Так что, девоньки, подыграйте мне. А как все разойдутся, поедите нормально.

— Договорились. Спасибо.

Как только домовиха ушла, подружки стали подсаживаться за столик. На тарелке у каждой красовался маленький кусочек отварной дичи, различные овощи и… по ложке каши. И они действительно собрались это есть!

— Девочки, не мучайтесь. Как все разойдутся, все объясню.

Ёжки поняли верно и до самого конца трапезы уныло гоняли кусочки по тарелкам. Но, вот столовую покинул последний студент… Тяжелая двустворная дверь закрылась и… Понеслась душа в рай!

Маленькие поварята в числе трех штук ловко передавали блюда с едой расторопным домовичкам, которые эти самые блюда тащили к нашему столу. Еще двое домовых увеличили обеденное место, доставив соседний стол и пару лавок.

И как только деревянная поверхность начала ломиться от количества блюд, с кухни вышла сама домовиха. Вразвалочку преодолев разделяющее расстояние, она забралась на материализованный стул и устроилась во главе стола.

— Всем приятного аппетита, — пробасила благодетельница и потянулась за копченым мясом.

Пустой зал тут же наполнился скрежетом вилок и ножей по тарелкам, умильным чавканьем домовят и моим блаженным вздохом:

— Хорошо-то как!

Спорить с этим утверждением никто не стал. И даже стремительно убегающие минуты, отсчитывающие срок до звонка, не могли испортить настроение.

— Вы — чудо! — не сдержалась я, когда один из домовичков придвинул тарелку с яичницей.

— Ой, девоньки, если бы вы только знали, как давно мы не баловали детишек вкусным. А душа так истосковалась по любимым рецептам…

— А почему не балуете?

— Ректор запретил, — тяжело вздохнула женщина. — Старый-то особо не интересовался, чем и как живут студенты. Разрешал и спиртное в академии, и еду разнообразную. Да при нем и смертность у адептовы была выше… Многие после практики уже не возвращались. А как новый ректор появился, так наши боевики самыми лучшими стали. Их даже за моря приглашают, на работу. Но за все приходится платить…

— И в данном случае эта плата — ежедневные занятия и невкусная еда?

— Не невкусная, а полезная! — покачала головой домовиха.