Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

Фраза «сердце леса» взята из постапокалиптического романа Рассела Хобана «Риддли Уокер», оказавшего на Тибета огромное влияние. Хобан, переселившийся в Лондон американец, начал писать эту книгу после посещения Кентерберийского собора, где увидел восстановленную настенную фреску XV века «Легенда о св. Евстафии». Легенда гласит, что до крещения Евстафий был военачальником Плакидой, служившим при императоре Траяне. Однажды, увидев оленя, между рогами которого сияло распятие, он обратился в христианство. После победы в одном из сражений он отказался принести жертвы римским богам, за что был заживо сожжен вместе с женой и сыновьями. Реликварий, в котором, как считается, хранятся фрагменты черепа св. Евстафия, находится в Британском музее, хотя из-за апокрифического характера легенды ни католическая, ни англиканская церковь так и не признали мученика.

Увидев фреску в марте 1974 года, Хобан начал писать «Риддли Уокера» и завершил его в 1979 году. Книга изображает постапокалиптический мир, где все «достижения» современного общества стерты с лица земли, а у выживших остались лишь исковерканные народные мифы о «плохих временах». Легенда о св. Евстафии стала одним из основополагающих мифов нового общества, как и история об «Олене леса»[147], хотя из-за деградации языка она слилась с несколькими другими, как языческими, так и научными. Главный герой Риддли Уокер – «связной», некто вроде священника, занимающийся трактовкой пьесок о Панче и Джуди, исполняемых странствующими посланцами правительства. Вся книга написана на своего рода английском пиджине и читается так, словно ее надиктовали.

«Это потрясающая книга, – говорит Тибет. – Мне рекомендовал ее Стэплтон, и она глубоко тронула меня. В ней было все, что я любил: апокалипсис, язычество, христианство. Вероятно, я взял „Сердце леса“ оттуда. Я уже читал „Золотую легенду“ и интересовался св. Евстафием – как это часто бывает, в игру вступила синхрония. К тому же я собирал материалы о Панче и Джуди из-за увлечения „Плетеным человеком“ и соломенными куколками». Как ни странно, Стив Игнорант из Crass разыгрывал представления о Панче и Джуди[148], поэтому Current 93 позвали его выступить на их концерте в The Mean Fiddler’s Acoustic Room 12 апреля того года.

Во многих отношениях Thunder Perfect Mind стал прорывным альбомом Current 93. Тибет впервые писал о собственных чувствах и окружающих людях, обрамляя эти портреты сведениями из книг о мистическом христианстве, буддизме и эсхатологии. Кроме того, это самый продаваемый альбом группы. «До Thunder Perfect Mind я не чувствовал достаточной уверенности, чтобы писать о своих чувствах и мыслях, – говорит Тибет. – Я был сбит с толку, брел словно в тумане. Моя болезнь, срыв или что бы то ни было послужило поворотной точкой. Несмотря на учебу у Ринпоче, я вновь начал читать книги по христианской теологии, однако теперь воспринимал написанное как реальность, а не тему для академической дискуссии». Больше всего на него повлияло чтение Паскаля и Кьеркегора. «В свете того, о чем они писали, все прочее казалось неважным, – считает он. – Они указывали на то, что я теперь называю простыми истинами или простыми фактами. Я чувствовал, что всех нас судили и нашли недостойными. После их прочтения вся жизнь предстала в новом свете. Взглянув на свое раннее творчество, я понял, что горжусь им как экспериментом со звуком и формой, но больше не хочу заниматься ничем, что не было бы напрямую связано с моей душой. Ее состояние обрело для меня первостепенное значение. Работая над Thunder Perfect Mind, я продолжал читать и размышлять об этом».

«Thunder Perfect Mind – мой любимый альбом, – говорит Роуз Макдауэлл. – Там столько находок, великолепные тексты, сказочные мелодии. У Тибета был хороший жизненный период, и в музыкальном плане он тоже вырос. Раньше он арендовал студию и придумывал музыку прямо на ходу, но бо́льшая часть Thunder готовилась заранее. Джули и Майк сыграли в этом немалую роль, они оба очень талантливые музыканты. Тибета никогда не беспокоило фальшивое звучание. Если я говорила ему об этом, он отвечал, что все звучит прекрасно. Ему даже нравится, когда музыка не в такт, какие-нибудь дурацкие детские колыбельные или что-нибудь в этом роде».