F.A.T.U.M Saga of the Phoenix

Тивад, видный представитель рода Данов, поднял свой кубок, полированная поверхность которого отражала мерцающий свет свечи.

"За Геру, – провозгласил он голосом, в котором чувствовалась тяжесть веков, – да будет имя его прославлено во веки веков". Хор голосов, богатых и звучных, разнесся по залу, когда каждый из собравшихся повторил слова Тивада, и их кубки в форме медведей опустели в унисон.

Гидеон, молчаливый наблюдатель за церемонией, поднес свой кубок к губам, не сводя глаз с Тивада. Его царственный лик был невозмутим: "Сегодня, по случаю прибытия моего брата, я объявляю праздник открытым". Едва уловимая пульсация предвкушения пробежала по собравшимся мужчинам, их глаза метались между собой, как свернувшиеся змеи, предчувствуя грядущее наслождение.

"Посмотрим, кого на этот раз Гера удостоит привилегией принадлежать к императорской родословной", – размышлял Тивад, его слова были покрыты тайной. Гидеон, как всегда проницательный наблюдатель, поднял свой кубок в знак приветствия. "Пусть их жизнь будет такой же долгой, как и наша", – произнес он, и в его словах прозвучали невысказанные истины.

Собравшиеся вновь присоединились к гармоничному тосту, обещание долголетия и могущества витало в воздухе, как древнее заклинание. Тивад завершил ритуал последним глотком из своего кубка, и его взгляд остановился на Кроне, надежном доверенном лице, стоявшем на страже неподалеку.

Крона с изяществом, подобающим ее положению, подошла к Тиваду, склонив голову в знак глубокого уважения, ее присутствие было сродни присутствию теневого стража. В тронном зале семьи Данов разворачивалась интрига, где власть и наследие переплетались с тайнами, погребенными глубоко в истории. Крона медленно подошла к Тиваду и склонила голову. Он шептал: "Дочь, иди в зал Арха и прикажи всем уйти". Она кивала и уходила. Стальной взгляд Тивада на мгновение задерживался на уходящей Кроне – ее фигура медленно исчезала в темноте. Затем он повернулся к Гидеону, приглашая его следовать за собой.

Бесшумными шагами они входили в освященное помещение, и их присутствие было лишь шепотом среди отголосков истории. Зал Арха, святилище семьи Данов, было воплощением их священного наследия. В его стенах хранилась суть их веры и наследие их рода. В самом его центре возвышалась колоссальная статуя Медведя – символ Данов и их стойкости, а над ней – развернутая картина, на которой были изображены отец Тивада, Дан, и их единый бог Гера.

Сюжеты картин были скрыты мягким рассеянным светом, заливавшим зал, и создавали таинственную ауру. Гидеон, как всегда наблюдательный человек, задерживался перед картиной, внимательно разглядывая ее, словно ища тайны, скрытые в мазках кисти. Тивад тем временем располагался за большим столом, размер которого соответствовал серьезности их беседы. Он наливал в кубок темно-малиновое вино, которое в тусклом свете переливалось, как река крови. Когда Гидеон, погруженный в раздумья, расстегивал одну пуговицу своего одеяния, пальцы его нежно массировали горло, Тивад не мог этого не заметить. С ноткой насмешки в голосе Тивад рылся в глубинах их общей истории. "Вспомнил былые времена?" – спрашивал он с тоскливым блеском в глазах. Гидеон, увлеченный воспоминаниями о минувших временах, поворачивался к Тиваду лицом, и лукавая улыбка искажала его губы. "Ах да, те дни были не самыми лучшими, не так ли?" Тивад, взбалтывая вино в своем кубке, говорил о прошлом с оттенком ностальгии: "На мой взгляд, лучше, чем это дерьмо с замками и слугами, предназначенными для немыслимых вещей". Гидеон на это отвечал ухмылкой, в его глазах плясали искорки юмора. "Правда? А мне, оказывается, нравятся слуги, они заставляют меня чувствовать себя особенным". Быстрым, изящным движением Тивад опустошал свой бокал с вином и ставил его на место.

"Ладно, хватит болтать, – объявил он, переходя на деловой тон. "Расскажи, что ты хотел". Гидеон, человек целеустремленный, медленно подходил к столу, наливал себе бокал вина и только после этого принимался за разговор. "Конечно… Но сначала ответь мне на один вопрос".

Тивад, вечно нетерпеливый, бросил взгляд на солнечнык часы на стене, хотя знал, что на этой тайной встрече время не имеет никакого значения.

"Не трать мое время, глупец, у меня еще много дел на сегодня". Гидеон, не останавливаясь, задал свой вопрос, в его голосе прозвучали любопытство и озабоченность, присущие только старому другу. "Ах, да, конечно же начну… Почему тогда ты позволил Джедору занять пост Верховного главнокомандующего в начале войны? Ведь отец хотел видеть тебя в этой роли".

Тивад, в глазах которого отразилось бремя сделанного выбора, со вздохом ответил: "Ты сам знаешь ответ: более умного стратега, чем Джедор, просто не существует". С этими словами он поднялся со своего места, четко обозначив свои намерения, означавшие конец их передышки в Зале Арха и неизбежное возвращение в мир политики, интриг и неопределенного будущего, которое ожидало их обоих.

Тивад пристально посмотрел в глаза Гидеону: "Если это все, то я должен идти".