Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников

Воспоминания А. П. Философовой и ее дочери М. В. Каменецкой о

Достоевском дополняют наши представления о связях его с людьми, враждебно

относившимися к царизму.

А. П. ФИЛОСОФОВА

<О ДОСТОЕВСКОМ>

На одном из литературных вечеров, которые устраивались в пользу,

кажется, курсов или Общества дешевых квартир {1}, я познакомилась с Ф. М.

Достоевским. Я помню, как я счастлива была его видеть! На другой день он ко

мне приехал, а затем мы часто видались. Как много я ему обязана, моему

дорогому, нравственному духовнику! Я ему все говорила, все тайны сердечные

поверяла, и в самые трудные жизненные минуты он меня успокаивал и направлял

на путь истинный. Я часто неприлично себя с ним вела! Кричала на него и

спорила с неприличным жаром, а он, голубчик, терпеливо сносил мои выходки! Я

тогда не переваривала романа "Бесы". Я говорила, что это прямо донос. Я вообще

тогда была нетерпима, относилась с пренебрежением и запальчивостью к чужим

мнениям и орала во все горло.

220

С Тургеневым я тоже познакомилась на одном из литературных вечеров.

Он был совсем европеец. Я его меньше уважала, чем Достоевского. Федор

Михайлович на своей шкуре перенес все беды России, он выстрадал и вымучил

все свои убеждения, а Иван Сергеевич испугался и сбежал и всю жизнь из

прекрасного далека нас критиковал. Я как-то ему написала дерзкое письмо о

Базарове, его ответ ко мне напечатан в собрании его писем {2} и в оригинале

находится у моих детей.

Никогда в жизни я не забуду одного вечера в зале Кононова {3}. Оба они

должны были участвовать. Тургенев почти накануне приехал в Петербург из

Парижа, был у меня и обещал принять участие в этом вечере. Зала была битком

набита. Публика ждала Тургенева. Все поминутно оглядывались на входную

дверь... Вдруг входит в зал Тургенев!.. Замечательно, точно что нас всех

толкнуло... все, как один человек, встали и поклонились королю ума! {4} Мне

напомнило эпизод с Victor Hugo, когда он возвращался из ссылки в Париж и весь

город был на улице для его встречи {5}. Накануне этого вечера я виделась с

Достоевским и умоляла его прочитать исповедь Мармеладова из "Преступления и

наказания". Он сделал хитрые, хитрые глаза и сказал мне:

- А я вам прочту лучше этого.

- Что? что? - приставала я.

- Не скажу.

С невыразимым нетерпением я ждала появления Федора Михайловича.

Тогда еще не были напечатаны и никто еще не имел понятия о "Братьях

Карамазовых", и Достоевский читал по рукописи... Читал он то место, где

Екатерина Ивановна является за деньгами к Мите Карамазову, к зверю, который

хочет над нею покуражиться и ее обесчестить за ее гордыню. Затем постепенно

зверь укрощается, и человек торжествует: "Екатерина Ивановна, вы свободны!"

{6}

Боже, как у меня билось сердце... я думаю, и все замерли... есть ли

возможность передать то впечатление, которое оставило чтение Федора

Михайловича. Мы все рыдали, все были преисполнены каким-то нравственным

восторгом. Всю ночь я не "могла заснуть, и когда на другой день пришел Федор

Михайлович, так и бросилась к нему на шею и горько заплакала.

- Хорошо было? - спрашивает он растроганным голосом, -и мне было

хорошо, - добавил он.

Для меня в этот вечер Тургенев как-то стушевался, я его почти не

слушала. Потом мы часто виделись и часто бранились,

М. В. КАМЕНЕЦКАЯ

<ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ>

Ф. М. Достоевского я, разумеется, помню хорошо, но лишь последние два-

три года его жизни, то есть когда мама и он были близкие друг другу люди, много

пережившие вместе. Где они познакомились, не знаю, но помню, что мама была

221

при смерти сына Федора Михайловича от падучей {7}. Если не ошибаюсь, это

был первый припадок у мальчика, но настолько сильный, что он его убил. На

Федора Михайловича эта смерть произвела неизгладимое впечатление... У мамы

Федор Михайлович бывал на моей памяти "по мере надобности", в смысле не

только общего какого-нибудь дела, но главным образом поделиться

впечатлениями, порассказать, послушать. Расскажу, что помню из личных встреч

с ним.

Я как-то изнывала в своей ученической комнате - мне было лет

четырнадцать - пятнадцать - над "остроумной" арифметической задачей о зайце и

черепахе, когда меня осенила блестящая мысль: пойду-ка я к маме, там пришел

преподаватель математики в Морском корпусе Горенко, он мне поможет. Кроме

Горенко, у мамы сидело еще несколько человек, и, как иногда бывает, всем

загорелось гонять моего зайца. Вдруг входит Ф. М. Достоевский. "В чем дело?" И

стал тоже придумывать разные комбинации, но непременно хотел, чтобы

черепаха пришла раньше зайца. "Она, бедная, не виновата, что ее так бог создал.

А старается изо всех сил, а это лучше, чем заяц: прыг-скок и уже поспел!"

Через несколько дней Федор Михайлович опять пришел к нам, как

оказалось, по делу. Когда мама бывала дома, то к нам "на огонек" обыкновенно

приходило пять-шесть человек самых иногда разнообразных по position sociale

{положению в обществе (франц.).}, по виду, по убеждениям. Сидели мы в таких

случаях в ее небольшом будуаре, и мама сама разливала нам чай из bouillotte'ки

{самовар (франц.).}, которую на переносном столике приносил лакей во фраке. И