f28abaf4427b4eb7e70c3c1913692df4

Он вошел в прохладную, черную воду, сопровождаемый наемниками, больше уже не ошеломленными и беспомощными. Очарованные змеи не трогали их, и они прошли в безопасности. И при этом люди-ящеры не бросали в них копья и не пускали стрелы, чтобы задержать их, в данный момент это уже они были заколдованным народом.

Они оставались такими до тех пор, пока Барерис не выбрался на берег перед ними. Затем, наконец пробудившись, шаман закончил песню визгом, который разрушил очарование. В свою очередь обычные люди-ящеры, ревя и шипя, приняли боевую стойку и направили оружие на заключенных.

Наемники бросились вперед, вооружившись словно безумцы палками и камнями. Сторик избежал удара топором, перепрыгнув через проносящееся мимо лезвие, а затем врезался концом дубины в живот своему противнику. Юрид встал перед ящером, приглашая того атаковать его копьем. Дождавшись нападения, он схватил копье за древко, выхватил из лап рептилии и, окликнув Горстага, бросил оружие ему.

Шаман вытащил свой меч и, спрятавшись за пень, который служил рептилиям вместо алтаря, и находя в нем защиту, запел снова. У него были в запасе и другие заклинания, которые он мог применить, – заклинания, несомненно, способные подавить волю семи человек и дворфа.

Зловещая тень образовалась в воздухе повыше алтаря, постепенно обретая целостную форму. Зеленые глаза горели из темноты.

Тогда Барерис спел слова отрицания, и заклинаемое существо распалось. Затем он продвинулся дальше, правой рукой бросая камень. Он целился в глаз шаману, но попал в один из его клыков.

Шаман зарычал, затем начал петь снова. Черепа, нагроможденные у подножия запачканного кровью пня, содрогаясь и грохоча, взмывали вверх друг за дружкой. Их пустые глазницы обращались на Барериса. Их челюсти скрежетали.

Он спел заклинание, которое использовал за мгновение до этого. Но на этот раз оно не сработало. Рой из черепов поплыл к нему, сначала медленно, потом все более ускоряясь.

Отступая перед ним, он изо всех сил пытался придумать, что делать дальше. Если он не мог сломать чары, то как же ему поступить? Уничтожить их, убив чародея? Нет, потому что на его пути были черепа, и даже если бы их не было, у шамана был меч, а у него только один оставшийся камень.

Его единственная надежда была в том, чтобы сделать то, что он сделал раньше, чему научился у Юрида. Принять атаку и, направляя ее, развернуть в свою пользу.

Он не знал песню, которая сможет сделать то, что он хотел. Он должен был импровизировать. В оставшиеся считанные мгновения он напомнил, нападавшим на него, черепам, что они останки людей, а не ящеров, и напомнил им также, как они приняли свою смерть. И что он радуется их освобождению, потому что теперь они смогут утолить кровавую жажду мести.

Черепа кишели на нем, как москиты. Каждый погрузил свои зубы в его предплечья, и он задохнулся и напрягся от боли.

Но вдруг они унеслись от него в сторону шамана. Они напали на него с каждой стороны, кусая его и отрывая куски плоти. Рептилия, вопя, упала за пень.

Барерис бросился вперед. Когда он был уже на полпути к импровизированному алтарю, крики шамана резко прекратились, и когда рептилия попала в поле его зрения, было видно, что она перестала двигаться. Черепа, рассеянные на теле шамана и вокруг него, были снова неподвижны, и только кровь размазанная на челюстях, как бы намекала на их былое оживление.

Барерис вырвал меч рептилии из ее мертвых лап, повернулся, чтобы осмотреть поле битвы, и увидел, что его товарищи, яростно сражаясь, едва ли нуждаются в помощи. Действительно, выжившие налетчики, возможно деморализованные смертью своего шамана, сломались и убежали, прежде чем он смог занять позицию, с которой можно было нанести удар.

Некоторые наемники начали их преследовать.

– Позвольте им уйти! – прокричал Сторик. – Они знают болото лучше, чем мы, и бегать за ними по зарослям ежевики и плывуну – плохая идея. Мы добились того, для чего фермеры наняли нас, и пролили достаточно крови, чтобы отомстить ящерам за смерть Тэрсоса и Фаэлрика.

Глубоко дыша, Горстаг, опустив вниз окровавленное копье, долго смотрел на Барериса. Наконец, он нашел те слова, которые намеревался сказать, и произнес:

– Я был не прав относительно тебя, парень. Ты – истинный бард, и твое волшебство действительно вызволило нас с острова. И я видел, также, то, что ты сделал с летающими черепами. Это был отличный трюк.

– Мне просто повезло, – сказал Барерис. – Я не до конца уверен в том, как я сделал это, и не поставлю и ломаного гроша на то, что смогу сделать это снова.

– Все в порядке, – сказал Сторик. – Наемникам нужны удачливые люди так же или даже больше, чем кто-либо другой.

Барерису потребовалось мгновение для того, чтобы понять, что Сторик прямо сейчас предложил ему постоянное место в команде. Не находя слов, он просто глупо улыбался, и Юрид улыбнулся в ответ, заметив это.