Фаберже для русской красавицы

Я вспомнила про разбитое яйцо Фаберже и как раз спросила, откуда у Жоры оно появилось. Игорь Георгиевич развел руками. Он ходил на свидание с сыном в СИЗО, но тот ничего не знал. Кто-то подложил дорогущую вещь в квартиру Красавина-младшего. Лида тоже понятия не имела, как оно там оказалось. Игорь Георгиевич считал, что их семью таким образом хотят подставить. У него самого ничего нет, правда, и попасть к нему сложно – сам в различные квартиры входил, поэтому знает, как свою защитить. Ему вообще кажется очень странным появление нескольких из пропавших предметов в квартирах, вернее, в двух квартирах и на даче у Самохвалова. Кто-то жертвует крайне дорогими вещами. Зачем? И почему были выбраны именно эти люди?

Я опять вспомнила про портсигар у Некрасова на прикроватной тумбочке, но не стала его упоминать. Но, значит, Колю тоже кто-то хочет подставить? Конечно, если портсигар из коллекции. Завтра я посмотрю каталог выставки, узнаю точно, и тогда… Тогда я, наверное, позвоню Некрасову. Если, конечно, кто-то до него не доберется раньше… Правоохранительные органы? Но Некрасов с утра уедет на работу. Нет, пожалуй, Коле ничего не угрожает.

Я не могла не спросить Игоря Георгиевича про двух закопанных в лесу девушек. От моего вопроса он аж дернулся.

– А ты откуда про них знаешь? – спросил шепотом.

– Одна выжила.

Красавин застонал.

– Скажите мне: зачем? Почему? Потому что они слышали угрозы Лиды в мой адрес? Ведь эти же двое – Лида и ваш сын – вызвали вас. За помощью? Но почему вы…

– Лидка с Жоркой не помнили точно, что говорили. Но явно говорили лишнее. И…

Игорь Георгиевич потер лицо руками, на меня не смотрел.

– Что вы хотите от меня? – спросила я прямо. Время было позднее, я устала, а завтра не поспишь – с Ильичом Юрьевичем договорились к Самохваловой ехать.

– Обещай мне, что позаботишься о Лидке. Что не лишишь ее всего. Теперь-то я уж точно отправлюсь в бега. Помочь ей не смогу.

Я непонимающе уставилась на Игоря Георгиевича.

– Не доходит? Может, через какое-то время дойдет.

– Я понимаю, что вам нельзя здесь оставаться. И вы все равно не исключаете, что вас арестуют. Но ведь конфискации…

– Ее в любом случае отменили, – перебил он. – И по грозящим мне статьям она не полагалась. Нет… Просто о Лидке некому будет позаботиться.

– Но у нее же есть отец!

– Он – не жилец. Дай слово, что девка не останется без гроша в кармане. Или, клянусь, буду приходить к тебе по ночам даже с того света – спать не сможешь. Ты, Наталья, по-моему, – самый порядочный человек во всей этой истории. А я должен о Лидке подумать. Она совсем одна остается.

Я дала. Признаться, меня поразила такая забота дяди. Но, может, у человека к старости просыпается любовь к родственникам? И таким образом Красавин отмаливает свои грехи?

Игорь Георгиевич стал собираться. Перед уходом я спросила у него, почему он ни разу не упомянул Андрея Голованова и Джеймса Блэка. Он разве не считает их кандидатами на роль возможных воров?

– Их? Воров? Ну что ты, Наташа. Эти двое как раз расследуют исчезновение. Они коллекцию не крали, они ее ищут. Вот только кто их нанял – большой вопрос.

Красавин оставил мне телефоны, по которым его можно пока найти. Я заперла за ним дверь, прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Зачем он все-таки приходил? Хотел послушать мое мнение? Направить в какое-то русло? Не прямо, а косвенно попросить что-то узнать? Или заставить? Например, у Сони…

Сил убираться не было. Я почистила зубы и рухнула в постель.

– Они теперь детективы? – перебравшийся в Англию бизнесмен долго смеялся. – Ну ты меня повеселил. Слушай, попроси их… нет, не надо. Знаешь, как надо сделать? Напомни Лехе про пересыльную тюрьму в Свердловске. За ним должок имеется. А Кривому напомни про сосну. Он поймет. Он мне жизнью обязан. Пусть поделятся с тобой всем, что собрали.

Глава 27

Утром я еле встала, приняла холодный душ, чтобы проснуться, потом горячий, чтобы не простудиться, после второй чашки кофе почувствовала себя человеком.

В машине Ильич Юрьевич сразу же вручил мне каталог.

– Это вам. Персональный экземпляр.

– Подарок от правоохранительных органов? – улыбнулась я.

– Можно считать и так.

Рассматривать каталог за рулем я не могла, поэтому просто перекинула его на заднее сиденье. По пути мы обсуждали, что я должна говорить Самохваловой.

– А под гипнозом с ней не работали? – уточнила я.