Фабиан Риск

Она пошла дальше по длинному коридору, в конце которого находилась комната ожидания. В ней сидело множество журналистов. Некоторые стучали по клавишам своих ноутбуков, другие играли в шахматы. Дуня увидела, что там представлены «Юлландспостен» и «Политикен», и с разочарованием отметила, что перевес на стороне «Юлландспостен».

Один из журналистов заметил ее и поспешил к ней с кучей вопросов, что в свою очередь заставило оживиться остальных. Камеры защелкали так, словно она преступник; ее стали закидывать вопросами, как снежками, которые попадали ей за шиворот и стекали по спине. Блузка насквозь промокла от пота. И тем не менее, ей было холодно. И, похоже, никто не слышал, как она беспрерывно повторяла, что в данный момент не может дать каких-либо комментариев.

В конце концов она сдалась и, повернувшись к куче журналистов и их камерам, рассказала, что пришла на первую и крайне непродолжительную встречу с Мортеном Стенструпом, который совсем недавно пришел в себя. После чего предъявила дежурному полицейскому удостоверение и прошла в отделение. И только когда за ней закрылась дверь, она смогла выдохнуть.

Лечащий врач встретил ее, посмотрев ей прямо в глаза и не дрогнув ни одним мускулом.

– Дуня Хоугор?

Она кивнула.

– Когда я скажу «стоп», это значит стоп. Не продолжайте, а стоп. О’кей?

Дуне он уже не нравился, и она, ничего ему не ответив, пошла дальше по коридору.

– Надеюсь, вы понимаете, что мы делаем большое исключение и что ответственность за жизнь пациента лежит на мне и ни на ком другом, – продолжал врач, свернув налево в еще один коридор. – И что бы вы там ни думали, я собираюсь взять эту ответственность на себя. – Врач остановился у двери, которую охраняли двое полицейских в форме, и вперил взгляд в Дуню. – Теперь, я надеюсь, вы осознали, насколько все серьезно, и я могу рассчитывать на то, что вы избавите моего пациента от массы лишних вопросов.

– Предлагаю открыть дверь, пока у него не начался альцгеймер.

Мортен Стенструп лежал в глубине палаты и выглядел далеко не как герой. Обе ноги в гипсе. Вокруг шеи – лечебный воротник, почти все волосы сбриты. К руке подсоединен катетер капельницы и целый ряд пищащих и мигающих датчиков, которые следили за его состоянием.

Рот полуоткрыт, взгляд под углом направлен в потолок. На приход Дуни он никак не отреагировал.

Первая мысль, пришедшая ей в голову, – он мертв. За секунду до ее прихода он скончался, и теперь из-за этого врача-придурка она не сможет сделать то, ради чего пришла сюда. Она взяла стул и села у края кровати.

– Привет, Мортен. Меня зовут Дуня Хоугор, я работаю криминальным ассистентом в криминальном отделе в Копенгагене. – Она ждала реакции и проигнорировала врача, который откашлялся и наверняка показал на часы. Но никакой реакции не последовало.

– У меня есть только несколько минут, и я не хочу утомлять вас понапрасну. Сейчас я хочу узнать только одно: на вас напал этот человек? – она взяла фотографию Руне Шмекеля из объявления о розыске и поднесла ее к лицу полицейского, но тот опять никак не отреагировал.

– Мортен. Вы видите мужчину на фото?

– Да, – слабым голосом прошипел полицейский.

– Это тот человек, который на вас напал?

– Нет.

Ответ оказался совершенно неожиданным. Дуне даже не приходило в голову, что он не опознает преступника.

– Вы совершенно уверены? Я хочу, чтобы вы посмотрел еще раз очень и очень внимательно.

– Я уверен. Это не он.

– Не хочу больше на вас давить, приду снова через два дня. И мы…

– Это не он.

– О’кей, Мортен. Вы можете сказать, что здесь не так? Волосы или что-то еще, что легко изменить? Думайте столько, сколько вам нужно. Нет никакого смысла форсировать ответ.

Врач откашлялся, подошел к ней и показал на свои наручные часы.

– Все, – выдавил из себя Мортен.

– Что значит «все»? Может быть, я не понимаю, что вы хотите сказать?

– Все не так. Это не он. У вас не тот человек.

28

Теперь на газетных афишах красовался снимок Руне Шмекеля.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ

Фабиан Риск одним глотком выпил эспрессо, съел ложечку торта «Принцесса» и начал просматривать сайты газет на своем мобильном. Оставив машину у полицейского участка, он пошел пешком в центр города до кондитерской «Fahlman», где сел за столик в самом дальнем углу. Здесь он мог спокойно сидеть, пока все остальные теснились под маркизами уличного кафе.

После пресс-конференции он сразу же направился в кабинет Тувессон. Астрид там не было, но он остался ее ждать – она наверняка захочет с ним поговорить и, скорее всего, отстранит от расследования. Но Тувессон все не приходила. Тогда он решил уйти и пешком пошел до города. По дороге он увидел, как меняют газетные афиши. Происходящее все больше и больше начинало напоминать травлю. Вокруг его служебной ошибки раздули почти такую же шумиху, как вокруг факта опознания преступника. Несколько газет опубликовало его фото, а часть дошла до того, что обвиняла его в убийстве. Нельзя сказать, чтобы он был удивлен. Пресс-конференция провалилась, и все внимание переключилось на него.