Фабричная девчонка

Бибичев. Ты лучший комсогрупорг. Кому же писать, так не тебе.

Леля. Нашел фельетониста. Я и писать-то не умею.

Бибичев. Кандидатуру нужно подобрать. Чего греха таить, что, нет у нас таких, что ли? Лель! Навалом! Эта вот (показывает на Надюшину койку.) Подарок… Да? Нет? Эта вот… замуж в заграницу собралась… Здесь никого себе не нашла.

Леля. А почему обязательно из нашей группы?

Бибичев. Давай из другой. Из какой? Тогда почему не из вашей? Потому что для киножурнала снялись? Наоборот, хорошо. Не боимся критиковать авторитеты.

Леля. Я писать не буду.

Бибичев. Леля! Там просили. Там очень просили. Чтобы в результате статьи каждый оглянулся на себя… Спросил бы себя честно, по-комсомольски: а правильно ли он живет сам?.. А нет ли подобных среди подруг, друзей?.. Кто-нибудь все равно напишет. Какой-нибудь корреспондент. Лучше уж мы сами.

Леля молчала.

— А насчет кандидатуры подумай, Леля. Серьезно подумай. Хорошенько приглядись.

Вошли Надюша, Женька, Ирина.

Надюша. А кровати кто обратно поставит?

Женька. А Бибичев ребят обещал прислать — молодых, стройных, высоких…

Бибичев. А ну! (Помогает поставить кровати. Лихо, весело.) Ну, я пошел.

Леля. Подожди, подожди.

Бибичев. Леля! Леля, ты что?

Леля. А с детским садом как быть?

Бибичев. Я же говорил — позвоните.

Леля. Я звонить не буду.

Бибичев(вздохнул). Так надо, Леля. Понимаешь? Надо! У меня все. (Уходит.)

Женька. Подруга! По правде не проживешь. Учись у Надюшки.

Надюша. Что это — у меня?

Женька. Иди-иди, расскажи Феденькиной матери, как ты к оператору подъезжала.

Ирина. Сказали бы по-честному: в садик не ходим, сниматься не будем.

Леля. Только что на бюро отчитывалась.

Женька. Вот, не надо врать вам, комсоргам.

Взяла зеркало, принялась наводить красоту.

Леля. Шла бы ты… мазаться в умывальную.

Женька(раскинув руки). Повторяем танец. Па-де-зефир. Движение ветерка. (Напевая мелодию, танцует.)

Леля. Почему вчера на комсомольском собрании не была? Стали проверять — тебя нет.

Женька. Я была. Прения начались, я ушла.

Леля. Почему?

Женька. Скучно стало, подруга.

Леля. А от кого это зависит? От нас же самих.

Женька. Что от нас зависит? Позовут — мы проголосуем.

Надюша. Чья бы корова… Только и делаешь — всех критикуешь.

Женька. А если у меня критическое направление ума?

Надюша. Критиковать легче, чем делать.

Женька. Хватит! Надоело. Счастливо оставаться!

Леля. Куда?

Женька. В клуб «Первое мая».

Леля. Смотри, Женя, смотри.

Женька. Чего это мне смотреть?

Леля. Каждый раз попадаешь в какую-нибудь историю.

Женька. А я виновата, что ко мне пристают?

Леля. Ко мне что-то никто не пристает.

Женька. Нашла чем хвалиться.

Леля. Потому что я знаю им цену.

Женька. Я тоже знаю, не волнуйся.

Ирина. Девки! Да что вы такое говорите! Слушать страшно. Люди всем жертвовали ради любви, сколько таких примеров! Я даже предание такое читала: в мире разбросаны половинки. И эти половинки всю жизнь ищут друг друга. И только когда они встретятся…

Женька. Дочиталась. Салют, девы! (Ушла.)

В клубных небесах заливался эстрадный оркестрик тех лет. Скрещивались, вспыхивали лучи клубных прожекторов.

А в общежитии уже полутемно. Светится переплет стеклянного окошка, выходящего в коридор. Девушки спят. Только Женькина койка пуста.

Ирина(поднимается на постели). Девочки!.. (Ей не отвечают.) Девочки!

Леля(не сразу). Что?

Ирина. Я еду.

Надюша. Черт, только заснула…

Ирина. Надюша! Я решила. Еду!

Надюша. Счастливая…

Ирина. Не знаю.

Надюша. Господи! Мне бы уехать куда-нибудь… Закатиться. Другой дом, другие люди. А какие — неизвестно. Хуже нет, когда заранее все известно. (Поднялась в сорочке, пошла к шкафу.) Целая банка варенья была. Все съели. (Присела за стол, доскребает.) Вот — Федя. Он меня любит. И я его люблю. И мама его, Анна Петровна, меня тоже любит. И я знаю, как мы будем жить. Вот так — шкаф, так — тумбочка… А могло быть по-другому? Открывается дверь, и заходит какой-то человек…

Леля. Мужчина.

Надюша. И говорит: «Надежда! Идем». Не стану спрашивать куда. Пойду.

Леля. Иждивенческие настроения. Кто-то придет, кто-то позовет. А сама ты что, уж не человек?

Ирина. Смотри, Надька. Что имеем — не храним, потерявши — плачем.

Надюша. Феденька — мой!