Фабрика Дьявола

Эллсмере двинулся вперед. Несмотря на усталость, он побежал со всех ног, пока не добрался до стены. Затем он закинул голову и крикнул:

— Поллак, ты глупец с выжженными мозгами! Эй ты, там, наверху!

Слабый голос ответил ему:

— Я тебя не слышу! Раскрой пасть пошире!

Поллак был спасен. Эллсмере не помнил, когда он чувствовал себя так счастливо и легко, как в это мгновение.

— Я не могу двигаться, — беспомощно донеслось сверху. — Мне плохо!

— Соберись, Поллак! Встань и иди назад, туда, откуда ты пришел. Ты можешь это сделать?

Прошла минута. Потом сверху стон, кряхтение, затем ответ:

— Я пытаюсь это сделать. Кажется, мне удается. Ооох!..

Эллсмере поспешил назад, через котловину, по собственному следу вернулся к краю воронки. По пути он пробежал в нескольких сантиметрах от одной из антилоп, которая своевременно не убралась из опасного места. Он усмехнулся сам себе. Странно, как быстро исчез у него аппетит к жаркому из антилопы.

Он как раз вовремя добрался до края воронки, чтобы протянуть руку Поллаку и помочь ему преодолеть последние метры до безопасного места. Сержант вспотел, его лицо под слоем пота побледнело и осунулось. В глазах его был неприкрытый страх.

Он хотел что-то сказать, но потребовалось некоторое время, чтобы дар речи снова вернулся к нему и он смог произнести понятные звуки.

— Вы… вы спасли мне жизнь, — сказал он дрожа. — Это было… так ужасно!

5

Наконец они поужинали саморазогревающимися консервами. Жаркого из антилопы им больше не хотелось.

— Итак, в нашей основополагающей теории сегодняшнего дня появилась брешь, — заметил Орин Эллсмере. — Мы считали себя невосприимчивыми. Мы психически стабильные, как нас иногда называют. Мы противостоим всеобщему торможению сознания и, согласно последним сообщениям, невосприимчивы к влиянию на нас пси-сил циносов и обелисков. По крайней мере, мы так думали. Но только сегодня вечером мы узнали, что это не так.

Кинг Поллак, все еще не полностью преодолевший шок, сказал, словно самому себе:

— Луг. Чудесный луг. Ровный и гладкий. По нему так приятно идти.

— В котловине первоначально находились три — четыре сотни обелисков, — продолжил Эллсмере свои мысли. — Я думаю, что отдельные каменные или металлические образования не в состоянии повлиять на сознание стабилизированных. Но если они будут действовать совместно, все, очевидно, будет совсем по-другому. Кинг, что произошло в первые секунды, когда ты внезапно обнаружил, что никакого луга на самом деле нет?

Сержант вздрогнул, услышав свое имя.

— Мм?..

Эллсмере повторил вопрос.

— Я увидел, как луг внезапно пошатнулся и закачался, — ответил Поллак так медленно, словно ему приходилось обдумывать каждое слово в отдельности. — Он становился все более нечетким. В поле зрения появились скалы. Внезапно я увидел, что передо мною разверзлась пропасть. Я уже почти сделал шаг, после которого должен был рухнуть вниз. Но тут меня охватил жуткий страх. Я оттолкнулся и, по-видимому, своевременно упал назад, — он беспомощно улыбнулся. — Иначе меня не было бы здесь.

Эллсмере задумался.

— Но вы ясно видели опасность, не так ли? — осведомился Кинг Поллак.

— Да. Совершенно ясно. Я с самого начала должен был догадаться, что с тобой сыграли грязный трюк.

— Странно, что вас оставили, — задумчиво произнес сержант.

— Да, странно, — согласился Эллсмере. — Но этому можно придумать пару объяснений.

— Например?

— Нужно исходить из того, что пси-способности обелисков могут оказывать на стабилизированных лишь ограниченное действие. Как уже сказано, до сих пор мы думали, что они вообще не могут оказать на нас никакого действия. Только если сотни обелисков соединят вместе свои силы, они могут сделать нечто осязаемое. К примеру, возможно, что даже сил объединенных обелисков хватает только на то, чтобы повлиять лишь на одного из нас. Выбор пал на того, кто двигался по опасной дороге, потому что к нему было легче подступиться. Но есть также и другая точка зрения. Чтобы загипнотизировать двух людей настолько, чтобы их опыт, взгляды и все остальное не противоречили тому, что они видят, нужна значительная координация. Может быть, именно это и превосходит возможности обелисков? И, наконец, есть еще и третье объяснение.

— Третье?

— Да. Никто не знает, как функционируют органы восприятия обелисков. У них нет ясно выраженных органов чувств. Но они, конечно, существуют; эти камни сами очень таинственные образования, и у них должны быть такие же таинственные механизмы восприятия. Но этого не может быть. Только представь себе, что их зрительные органы функционируют на той же оптической базе, что и наши — тогда обелиски не могли меня видеть, пока я не вышел из подлеска, а ты карабкался по стене и все время находился в поле их зрения.

— Почему, как вы думаете, они прекратили свое воздействие? — спросил Поллак. — Вы уничтожили, скажем, сотню обелисков. Что, первоначальное их количество минус сотня — слишком мало, чтобы поддерживать влияние?