Фабрика героев

Её лицо на пару мгновений исказила болезненная гримаса. И тут мне на ноги шлёпнулось что-то мягкое. Я быстро скосил глаза и увидел, что это Гриша, а не какая-нибудь куча слизи. Парень лежал вниз животом на моих ногах и прикрывал голову руками.

Получается, что только Красавчик никак не отреагировал на мой крик. Он всё так же сидел в кресле, вцепившись обеими руками в руль. Поэтому именно гомик и получил смачный плевок горячей воды, брызги от которого попали мне на щеку. Они обожгли мою кожу и едва не лишили слизистой носа, так как кипяток изо рта монстра вонял хуже, чем сотни грязных носков. Особенно хорошо это почувствовал Красавчик. Его бронежилет не смог полностью защитить своего хозяина и тот теперь истошно верещал:

— Твою мать! Якорь мне в сраку! Больно! А уж как воняет! Хорошо, что всё самое дорогое у меня в штанах!

— Ты живой? — на всякий случай уточнил я, посмотрев на покрасневшую шею старшего героя. Видимо, плевок угодил именно туда. Вон и пар идёт лишь от той части бронежилета, что окружала шею. Ну и немного кипятка попало на бронешлем.

— Ага! — крикнул тот, после чего посмотрел за спину и протянул, выпучив накрашенные глаза: — Но, готов поклясться, что ненадолго.

Я торопливо приподнял голову, дабы увидеть то, что так деморализовало героя, и заметил отростки, которые, будто мускулистые руки, вцепились в корму катера. Они тащили судёнышко в пасть монстра, не обращая внимания на винт, который бешено взбивал воду в серую пену. Кажется, Красавчик прав. Нам осталось недолго, если не предпринять чего-то радикального. Но что же делать? Пока мне в голову не приходило ничего дельного. Перепуганные мысли лишь бестолково сталкивались друг с другом, а тут ещё Гриша встал на колени и провизжал, увидев наши мрачные перспективы:

— За борт, братцы! Надо прыгать за борт! Берег близко!

— Рано, сука, — процедил я, вдруг ощутив холодный гнев, который дал моему мозгу замечательного пинка и тот быстренько родил довольно банальную, но действенную идею. — Красавчик, дай мне гранату!

— На! — громко проронил тот и вытянул в мою сторону руку, в которой лежал требуемый боеприпас.

Я потянулся к нему, но тут катер накренился назад и старший герой рефлекторно взмахнул руками, пытаясь удержаться. Ему это не помогло. Он рухнул на спину, ударившись об лавочку, а граната упала под ноги Гриши. Тот от ужаса широко разинул рот, едва не порвав его, а потом неуклюже перевалился через борт и плюхнулся в воду, подняв тучу брызг.

Но благо, что граната не взорвалась. Я кое-как приподнялся, держась за борт, чтобы не упасть из-за качки, которую устроило катерку голодное чудовище, а затем схватил гранату и встал в полный рост прямо перед мобом. Тот оказался всего в метре от судёнышка. Монстр несколько секунд медлил, а потом разинул пасть. Вероятно, чтобы снова изрыгнуть жидкий снаряд. Но я не дал ему этого сделать — торопливо выдернул чеку и швырнул гранату в ротовое отверстие, после чего рухнул на дно катера и заорал:

— Всем лежать! Открыть рты и закрыть уши!

Через миг раздался взрыв и на нас обрушился дождь из чешуи, воды и бледно-розовой плоти, которая смердела тухлятиной. Несколько кусков упали на затылочную часть моей каски. Я поспешно смахнул их рукой, а потом приподнял голову и с надеждой огляделся.

Глазастые отростки отпускали катер и бессильно шмякались в реку, а само судёнышко, лишившись противника, тянущего назад, споро рвануло вперёд. Нам повезло, что Красавчик, лежал возле кресла. Он-то поспешно и вырубил мотор, а то бы мы врезались прямиком в крохотный островок. А так — лодка, увлекаемая инерцией, мягко ткнулась носом в бережок.

Мы все облегчённо выдохнули и стали подниматься на ноги, радостно глядя на воду, которая была усеяна мелкими клочками плоти и масляными пятнами, среди которых бултыхался Гриша.

Новичок выжил и теперь жалобно выл, захлёбываясь зеленоватой водой:

— Помогите… тону… бр-бур… тону…

Я разочарованно вздохнул, глядя на него, а затем снял немецкую каску, взъерошил слипшиеся от пота волосы, после чего вопросительно посмотрел на Красавчика. Тот пожал плечами, состряпав извиняющееся лицо, а затем завёл мотор, развернул катер и остановил его возле Бутуза. Тут мне пришлось нехотя протянуть парню руку. Толстяк так ухватился за неё, что я едва не очутился в воде, но всё-таки кое-как устоял на ногах и потянул его на себя.

Благо, что Бутуз стал помогать мне свободной рукой — вцепился в борт, напряг те крохи мышц, что у него имелись, и мы совместными усилиями затащили его в катерок. Здесь он, тяжело дыша, вытянулся между лавок и стал глядеть мутными глазами в созданную природой крышу из ветвей и листьев.