Сливовые обои «фабрики романов» по кругу вращались перед Анной. Она медленно перемещалась между письменными столами. Руки ее дрожали от напряжения. Графиня опиралась на почти полностью окружавший ее остов. Ее маленькое тело крепко удерживали ремни. Александр снова и снова уверял ее, что она точно не упадет, наблюдая за ней и комментируя ее усилия из красного кресла.
Прошла маленькая вечность, и Анна наконец добралась до второго кресла. Александр хотел ей помочь, но она гневно взглянула на него, и писатель повиновался. Пара движений рукой – и, освободившись от остова, графиня опустилась на обивку. Пружины новой мебели были слишком упруги, и Анна несколько раз непроизвольно подпрыгнула на кресле. Она рассмеялась.
– Значит, это и есть знаменитая «фабрика романов», – сказала она. – Место рождения героев и источник наших забот.
– А скоро еще и золотой рудник, – добавил Александр.
– Ты хочешь снова нанять писателей? – спросила Анна.
Последние несколько дней им было что обсудить, и они еще не успели обдумать будущее писательской мастерской Александра.
– От наемных работников одни хлопоты, – ответил Александр. – Но мы можем написать мой следующий роман вместе.
Анна почувствовала, как внутри поднимается приятное тепло.
– Ни за что! – Александр взглянул на нее широко раскрытыми глазами. – К тому же ты будешь писать только то, что я тебе продиктую.
– А если я не захочу? – спросила Анна.
– Тогда я буду смотреть тебе в глаза, пока ты полностью не подчинишься моей воле. Я подсмотрел кое- какие уловки у Леметра.
Анна состроила надменную мину.
– А я вооружилась: у меня есть целый запас «Доппельмопса». Ты проиграешь.
Александр уступил.
– Наверное, наш роман стоит начать с чего-нибудь попроще. С названия. У тебя уже есть идея?
Анна приложила палец к губам. Они были немного шершавыми от частых встреч с бородой Александра. Графиня оглядела комнату. За письменными столами никто не сидел. Но стоило ей немного напрячь фантазию, как она уже видела согнутые спины наемных писателей и слышала, как перья царапают по бумаге. Именно здесь и началась история. Здесь она и подошла к концу.
– Да, – сказала она, – название я уже знаю.
Послесловие
Он был королем исторического романа. Критиков он вызывал на дуэль. Александр Дюма (1802–1870) написал столько романов, сколько не смог ни один другой писатель его времени. Современник и плодовитый автор Оноре де Бальзак написал около девяноста произведений; Дюма же – более трехсот. Сам он утверждал, что их было тысяча двести.
Читатели были в восторге. Коллеги затевали склоки. Они подозревали, что Дюма не все писал сам. И были правы.
Александр Дюма заработал столько денег на первых успешных романах «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо», что хотел поскорее выпустить продолжение. Идей у него хватало. Но на разработку текстов уходило немало времени. Поэтому он нанял писателей, составлявших части романов по его наброскам. Эту систему некоторые завистливые коллеги прозвали «фабрикой романов». Многие известные произведения действительно были созданы именно так, в их числе: «Двадцать лет спустя», «Королева Марго» и «Записки врача». Есть данные, что на «фабрике романов» работало сорок писателей. Некоторые источники даже называют семьдесят авторов, облекавших мысли мастера в форму. Вероятно, даже сам Александр Дюма не знал, как широко разветвляются побеги созданной им системы. Ведь его наемные писатели, в свою очередь, находили работников для себя, а те опять передавали задание уже четвертой стороне. Система пережила своего изобретателя. Истории под его именем публиковались еще несколько недель после его смерти. «Фабрику романов» было не остановить.
Произведения Дюма сначала появлялись не в книгах, а в виде историй с продолжениями в ежедневной газете. Этот вид издания, носивший название роман-фельетон, был пробным камнем – проверкой успеха истории. Если работу принимали читатели, ее публиковали книгой. Если людям она не нравилась, про нее навсегда забывали.
Хотя роман-фельетон существовал и раньше, только Александр Дюма сделал этот жанр популярным. Дюма опубликовал первую часть «Трех мушкетеров» 14 марта 1844 года в газете
Издатели газет оказались такими же изобретательными и предприимчивыми, как и сам автор.