Фаэтон

— До конца рабочего дня еще часов пять, Ефрем Иванович. Сколько же мы напашем?.. Будет Гонхей! Будет.

5

Гостиница Гонхей — это то место в городе, возле которого останавливаются все синие автобусы и от которого начинаются. И, надо сказать, высокое городское начальство позаботилось о том, чтоб людям было где ожидать транспорт. На конечных остановках десяти маршрутов, — их расположили слева от гостиницы, — непременно имелись навесы и скамьи под ними, выкрашенные, конечно, в синий цвет. Вообще на площади все было синим и гостиница синей; тут возле нее стояли полицейские — кто с дубинками, кто с регулировочными жезлами.

Ефрем, прибывший утром в Гонхей на попутной машине, случайно обнаружил своих друзей на конечной автобусной остановке маршрута. Все четверо одиноко сидели под навесом на синей лавке, прижавшись друг к другу. Пустые рюкзаки лежали у них на коленях.

Он побежал, пересекая оставшуюся часть площади, но полицейский свисток остановил его, потребовал вернуться на пешеходную дорожку.

Первым его увидел Маратик.

— Дядя Ефрем! Дядя Ефрем! Ура!

Утяев вскочил и бросился навстречу. Просияло Асино лицо.

Людмила Петровна поняла, что происходит, лишь когда Ефрем оказался рядом.

— Ох, вернулся! — всплеснула она руками и заплакала.

Ефрему сейчас казалось, что дороже и ближе этих четверых у него никого нет. Он чесал свою уже коротко отросшую бороду и шмыгал носом, как простуженный. Но все-таки в конце концов не выдержал, поднял на сиденье Асю, Маратика и расцеловал их.

Встретились. И время в радости остановилось. Один Ефрем понимал, что надо торопиться. К вечеру он должен был либо вернуться на подсобку, либо исчезнуть из Аграгоса.

Еще дорогой возник план: если он встретит своих, то последний оставшийся мешок с фаэтовской валютой сунет какому-либо пограничнику, чтобы тот вывез пять человек за пределы пространства.

Но денег, увы, не оказалось. Он узнал горькую историю их исчезновения. Все до последней пуговицы растрачены. Сегодня утром внезапно обедневших туристов выселили из гостиницы. Стало быть, нужен новый план.

На счастье автобус из Дынхея приходил редко, можно было спокойно сидеть и разговаривать.

Узнав про Икса, Ефрем сразу понял, кто украл деньги. Он решил, что этого проходимца надо припугнуть и использовать в своих целях. Но появится ли он?

— Обязательно, — сказал Утяев. — Я уверен. Дождя нет… э-э-э… солнышко. Придет.

И Людмила Петровна подтвердила:

— Придет. Он вчера нас кормил на свои деньги.

— На свои? — горько усмехнулся Ефрем. — Глупые вы люди. Он кормил вас на ваши же денежки.

Тогда Утяев подумал и сказал, что есть еще один человек, который обещал помочь, — Ван. И подробно рассказал о своей позавчерашней поездке в Дынхей. Ефрем, выслушав, не удержался от крепкого словца:

— Эта шкура — полицай.

— А я, как узнала, сразу испугалась, — сказала Людмила Петровна. — Хуже бы от него не было, от этого вашего Вана.

Утяев чмокал губами, подбирая, видимо, слова, потом произнес:

— Это живой труп. Но психологически человеку захотелось, как говорится… э-э-э… козырнуть порядочностью…

— Значит, по-твоему, придет?

— Думаю, да. Вчера не смог, сегодня придет. Икс тоже придет!

Ефрем помолчал. Не устраивало его это ожидание. Придут — хорошо. А не придут — что делать? «Четверых из нас, как туристов, со справками выпустят. А меня? — думал он. — В Аграгосе, как и в Желтом Дьяволе, без денег — шагу не шагнуть».

И тут вспомнил, аж в дрожь бросило: черт возьми Утяева, дырявая башка! У него должны быть фаэтовские чеки, эти глупые бумажки, что вместо денег выдаются. Похвалялся ведь он тогда в гостинице! Забыл, наверное, про них.

— Ну-ка, братец, расстегни пиджак! — приказал Ефрем Утяеву, чтобы тот пошарил в боковом кармане.

Так и есть: у Ефрема в руках были чеки!

— Это что, директор? Я тебя спрашиваю.

— Позволь! Ефрем Иванович! — Утяев вскочил. Лицо его от судороги перекосило, и впервые за долгие недели путешествия по Пустыне он заплакал. — Что я за человек?! Растяпа я, забыл, ох, забыл.

— Сядь! — приказал Ефрем.

— Растяпа… Растяпа я, Людмила Петровна!

— Сядь! — повторил Ефрем. — Нет худа без добра. Эти чеки сейчас нам дороже золота. Понял?.. Ну-ка подсчитай, на какую сумму.

Утяев наконец сел, взял чеки и затих… В руках у него оказалась записка. Он с ужасом на нее смотрел.

— Читай! — приказал Ефрем.

— «Дорогой друг! — начал, заикаясь, Ефрем. — Как вам известно, биофизическое поле может быть использовано в технике и оборонной промышленности, а также для нужд Космоса — только в усиленном виде, для чего создан специальный генератор, устройство которого, по нашим сведениям, вам знакомо. Восстановите для нас хотя бы по памяти чертежи этого генератора, и в вашем кармане окажется несравнимо больше валюты. С приветом. Ваши друзья из Желтого Дьявола».

— Что это за новости? — вырвалось у Людмилы Петровны, когда Утяев закончил чтение. — Что они от нас хотят?

— Опять хотят меня купить? — пролепетал, продолжая заикаться, Утяев.