Файролл. Снисхождение. Том 2

– Это Вильгельм – благожелательно потрепал его по волосам Старик – Внук одного моего старинного приятеля. Славный мальчуган, честный и открытый, да и отец его был таким же. Если я верно понял, Киф, прелестная Татьяна твоя спутница как минимум на этот вечер и ответственность за нее лежит на твоих плечах?

Я глянул на девушку, которая, услышав эту фразу, с интересом посмотрела на меня.

– Не то, чтобы… – подобная постановка вопроса меня несколько смутила – Но скорее да, чем нет. А что остается делать? Молодая девчонка, в чужом городе…

– Вопрос был задан простой – мерно сказал Старик – Ты принял на себя ответственность за нее или нет?

– Да, принял – мне стало ясно, что надо ответить односложно, другого варианта у меня нет.

– Другого ответа я и не ждал – одобрительно кивнул глава «Радеона» – Это достойное решение, которое, если ты заметил, я с тобой разделил. Но мы не можем, увы, все время провести подле нее, как бы нам этого не хотелось. Мы мужчины и у нас есть другие дела, потому я позвал сюда Вильгельма и отрекомендовал тебе его. Именно ему я хочу препоручить дальнейшую заботу об этой девице и смею тебя заверить, что с ним она будет в полной безопасности. Вильгельм скорее сам умрет, чем позволит хоть кому-то косо на нее взглянуть, порукой тому моя слово. Ты веришь мне, Киф?

– Разумеется – без запинки ответил я Старику. Во-первых, малейшее промедление могло бы быть не пойми как истолковано, во-вторых – я на самом деле ему верил. Точнее, никому в этом зале не верил так, как ему.

– Ну и хорошо – Старик снова обратился к Танюше – Моя прелестная леди, мы ненадолго удалимся, а с вами останется вот этот славный юноша. На этот вечер он ваш паж, можете располагать им так, как вам заблагорассудится. Гоняйте его за шампанским, заставляйте петь вам баллады, и даже, если захотите, можете хорошенько его поколотить, если что-то придется не по нраву. Вам позволено все.

Вильгельм пригладил светлые волосы, задорно блеснул голубыми глазами, одернул пиджак, безукоризненно сидящий на его стройной фигуре и склонился перед Танюшей в поклоне.

– Колотить-то зачем? – смутилась та, с интересом глядя на свое неожиданное симпатичное приобретение.

Ну все, моя карта бита. И слава богу, тем более что у меня даже мыслей на этот счет никаких и не было. Я не ангел, но и не пожиратель детей.

– Вот все и устроилось – потер руки Старик – У них свои разговоры и дела, а мы с тобой пойдем-ка туда, где не так много шума. Я же тебя не просто так к тебе подошел, мне бы хотелось услышать твое мнение по кое-каким вопросам.

– Мое? – я снова опешил – Да от меня-то что путного услышать можно?

– Взгляд со стороны – пояснил Старик – Твое положение в «Радеоне» сейчас уникально. Ты одновременно и в системе, и вне ее, а потому можешь здраво судить, без оглядки на возможные последствия.

Он поманил меня пальцем и двинулся в сторону оркестра, который в данный момент вовсю наяривал что-то развеселое. Танцующие пары и просто разговаривающие друг с другом гости расступались перед ним, как некогда волны моря расходились в стороны перед Моисеем.

Ага, без оглядки на последствия. Это ему хорошо так рассуждать, а у меня столько последствий быть может, что считать их замучаешься. Один Азов с его подземным этажом чего стоит. Вякнешь лишнее – и все, считай пропал.

За тем местом, где сидел оркестр обнаружилась дверь, ведущая в очередной коридор, не такой длинный, по которому мы пришли в этот зал, да и не такой широкий.

Что интересно – стоило нам войти в него, и звуки веселья сразу стали приглушенными, как будто доносящимися издалека. Ну, это как когда кто-то весело гуляет этажа на два над тобой. Шум есть, но он неразборчив.

Когда же мы вошли в небольшую комнату, то они и вовсе стали не слышны.

Похоже, что это был рабочий кабинет хозяина замка – в нем имелось несколько шкафов с книгами, четыре кресла старинной работы и столик на резной ножке. Хотя, возможно, это никакой и не кабинет, а курительная комната. На столике стояло несколько запылившихся бутылок с длинными горлышками, бокалы, лежали сигары и спички. Последнее меня удивило более всего, я их давным-давно не видел. Все же пользуются зажигалками.

– Располагайся – Старик первым сел в одно из кресел и закинул ногу на ногу – Сигару? Или коньяку? Не скромничай, если хочешь что-то из этого просто возьми.

– Я сигары не курю – честно ответил я и достал из кармана сигареты – Не понимаю я их.

– Бывает – согласился со мной Старик – Я вот, например, сладкое не люблю. Перекормили в детстве, с тех пор не жалую я кондитерские изделия, они мне приторными кажутся.

Я закурил, он с интересом смотрел на меня и молчал.

– А тут сегодня, стало быть, день рождения празднуют? – наконец нарушил я тишину, становившуюся нестерпимой – Я все верно понял?