Факап

— А почему вы ему этого не рассказали? — в голосе Горбовского послышалось недовольство. — Вы должны были ему рассказать.

— Повода не было, — сказал Славин. — Надо было и в самом деле попросить у него вирус от крыс. Не догадался.

— Но про инцидент он знает? — продолжал Горбовский. — И что сам думает?

— Как все. Сам думает, что это была часть вашей многоходовки против Бадера.

— Всё-таки расскажите ему про хомячков, — сказал Горбовский. — Устройте с ним какое-нибудь интимное суаре с выпивкой. И расскажите. Такие истории не должны пропадать.

— Извините, — в очередной раз набрался смелости архивариус. — Это вы что обсуждаете? Ту самую знаменитую учебную тревогу? З-здесь, во Дворце?

— Какая у вас изумительная память, Валентин Петрович! — восхитился Горбовский.

— Я так понял, это была не тревога? А что это было? Если не секрет... — осторожно добавил Валентин Петрович.

— Секрет, конечно. А так — самое обычное покушение.

— Покушение? На кого? — не понял Завадский.

— На меня. На кого ж ещё, — ответил Горбовский. — Кстати, оно почти удалось. Крышу перекрыли, управление киберами перехватили, наземные выходы блокировали, связь отрубили. Хорошо, что у меня был радиобраслет. Успел вызвать Комова. Славная драка была. Арам Самвелович, вы помните, как нам скорчером дверь выжигали?

Григорянц молча кивнул.

— Я тогда был этажом выше, — сказал Комов. — Понял по звуку, сработал ключом. Ты всё-таки думаешь, что это Бадер?

— А у кого ещё есть столько андроидов? Это у меня ничего нет. Только ты. И твоя маленькая лаксианская штучка.

Лене стало жарко.

— Обсуждайте такие вещи не при мне, — сказала она со всей возможной твёрдостью. — Я не хочу, чтобы мне потом тёрли память. Я ухожу. Валентин Петрович, мы уходим.

— Сидеть! — прикрикнул Горбовский. — Гена, ноги ей выключи, — скомандовал он.

На лице Комова промелькнуло странное выражение — будто он разговаривает с кем-то невидимым.

В ту же секунду Лена почувствовала, что ноги не держат — и плюхнулась в кресло.

— Аккуратно? — спросил Комова Горбовский. — Ничего не повредил?

— Обижаешь, — сказал Комов.

Лена попыталась приподняться, снова упала в кресло. Она хватала ртом воздух, как рыба.

— Забавная сейчас у вас мордочка, Лена, — без тени сочувствия сказал Горбовский. — А я ведь предупреждал. Помните, разговор о положении? Так вот, теперь вы чувствуете своё положение.

— Да как вы сме... — сказала Завадская и замолчала.

— Что-что? Как смею? А почему нет? Ах да, с вами же раньше так не обращались. А чего вы ждали? Вы пришли просить о любезности. Рассчитывая на хорошее к себе отношение. Заработанное старым знакомством и оказанными вами услугами. Что ж, я его проявил. Но когда я попросил вас о небольшой любезности — посидеть с нами — вы её демонстративно проигнорировали. При этом вы отлично знаете, как я отношусь к тем, кто игнорирует мои просьбы.

Лена промолчала.

— Я предпочёл ваши интересы интересам Рудольфа Сикорски. Которому я обязан гораздо больше, чем вам. А он хотел от меня головы Вандерхузе. В буквальном смысле. И у него были на то основательные причины. Которые теперь известны, как минимум, Славину. А значит и Геннадию Юрьевичу.

— Я догадывался, — сказал Комов.

— Но ты ведь не знал точно, Гена? А настаивать на ментоскопировании не хотел. Потому что после этого он от тебя ушёл бы в любом случае. И ты потерял бы ценного человечка. С другой стороны, возможность его работы на Сикорски тебя не сильно беспокоила, так? Потому что ты надеялся, что его лояльность тебе всё-таки выше. Вот сейчас и выясним. Что у нас там по этому вопросу, Евгений Маркович?

— Вандерхузе был доверенным лицом Геннадия Юрьевича, практически официально, — начал Славин. — Но при этом работал на Сикорски. Завербован на втором курсе "трёшки" в качестве личного агента.

— Это по мемуару заметно, — сказал Комов. — Сначала всячески ругает Руди, потом почти признаётся. "У меня особые отношения с одним человеком. Который Целмсом очень интересуется", — процитировал он.

— Он, похоже, нас недооценивает, — сказал Сикорски. — Было достаточно штришка с янтарином.

— И зачем? — продолжал Комов. — Ты интересовался, какое оборудование я заказываю?

— И это тоже, — Сикорски склонил голову чуть набок, как умная овчарка. — Он же у тебя был вроде личного оруженосца и снабженца. Доставал всё. От нового оружия до хорошего коньяка.

— Коньяк — отличная идея, — оживился Горбовский. — Пожалуй, ради такого дела я даже присяду...

Он осторожно оторвал тело от дивана. Морщась, сел. Тут же принялся массировать себе левой рукой правую.

— Арам Самвелович, дорогой, — попросил он. — Организуйте нам коньячку. Пожалуй... — он на мгновение задумался, — "Резерв Фамильяр Алголь Двойной Свет" десятого года. Он тут на складе случайно образовался, а я его нашёл. Я так понимаю, у присутствующих нет возражений?

Все покивали.

— Кстати, — сказал Комов. — Теперь это дело прошлое. Могу я тебя спросить об одной вещи?

Сикорски задумался на пару секунд.

— Передал ли мне дядя Яша твой пароль доступа? Вот на этот вопрос мне очень не хочется отвечать честно.

— Не передавал, знаю, — отмахнулся Комов.