То, что Москва признала выборы Порошенко уже 26 мая, стало для нас тяжелым психологическим ударом. Как же так? Мы-то работали на срыв этих выборов и добились своего в Донецкой области. В ДНР ввели чрезвычайное положение. Начались бои за Донецкий аэропорт. Они принесли первые поражения нашему ополчению. Славянск молотят из артиллерии: там началась гуманитарная трагедия. Я стараюсь держаться уверенно, даю интервью о невозможности переговоров с Порошенко, пока его войска проводят настоящий геноцид. Читаю уже старые строчки от 27.05.2014:
«Нужны две исходные точки, которые они должны принять. Первая — независимость народных республик Донбасса. Вторая — вывод (из Донецкой Народной Республики) всех иностранных оккупационных войск украинской армии…
Если киевская сторона согласится с этими исходными точками, то посредники на переговорах будут не нужны…»[25]
Но настроение у меня в тот момент — препаршивое. Из Славянска приходят вести: приходится воевать старыми, еще времен Отечественной, противотанковыми ружьями Симонова. Они-то и в ту войну не брали новейших гитлеровских танков, а уж против современных машин — и подавно бесполезны. Разве что против всяких там БТРов, МТЛБ и БРДМок. Катастрофически не хватает своей артиллерии, современных противотанковых управляемых ракет. Господи, выстоят ли они? А в Донецке — пока еще почти что мирная жизнь, взрывы в диковинку. Но зато ходят вооруженные люди и «кошмарят» население. Вспыхивают спорадические перестрелки: то ли диверсии укров, то ли бандитские разборки между своими. Ни черта не поймешь. Скорее, все-таки второе. Атмосфера крайне нездоровая. Убит наш активист, стоявший у палатки. Кто это сделал? Не найдешь. Пока Стрелков дерется в Славянске, в Донецке ушлые ребята отбирают дорогие машины, золото и бриллианты, «шарпают» богатые дома. Но никто не трогает резиденции олигархов — Ахметова, Колесникова. Они явно откупились.
Тогда, в июне 2014 года, я почувствовал, что я, Павел Губарев, должен быть в это время в Славянске, чтобы сражаться с врагом лицом к лицу. Я набрал Стрелкову по шифрованной связи:
— Здравия желаю, Игорь Иванович.
— Здравия желаю, Павел, — незамедлительно ответил главнокомандующий.
— Товарищ полковник, тошно мне в Донецке. Устал смотреть на этих мародеров-отжимщиков. Разрешите прибыть на службу в Славянск, на передовую, — отрапортовал я уставшим голосом.
— Хм… — секундное молчание. — Отставить. Павел, а кто мне пополнение будет присылать?
Я на секунду задумался. Информация, логистика, фильтрация, транспорт, ресурсы… А без меня ведь все действительно может заглохнуть. А даже если не заглохнет, то «доброжелатели» помогут, чтоб заглохло.
— Есть отставить. Встречайте сорок два человека сегодня. Выехали полчаса назад.
— Благодарю.
Игорь Стрелков тогда писал: «Добровольцы есть. Но есть и проблемы с их доставкой. А самое главное — целая куча тыловых полководцев, еще толком ничего не сделавших для защиты страны, стремится перехватить их на себя». И это была истинная правда. И я продолжил работу в Мобупре.
В Москве Сергей Глазьев требует введения бесполетной зоны над Донбассом, читай — операции ВВС РФ против авиации карателей. Но его голос забивают официальные пропагандисты, вопящие об опасности мировой ядерной войны. Господи, чушь-то какая! Неужели американцы полезут на ядерный рожон ради каких-то украинских холопов?
Никакого единого командования в ДНР нет. В ЛНР — то же самое. Моя попытка связать Бородая со Стрелковым и что-то сделать для государства провалилась полностью. «Иваныч, мне нужна охрана!» — заговорил премьер-министр. Он обсудил с ним единственный вопрос: личную безопасность. Я тогда, надо сказать, просто оторопел.
В республике каждый командир батальона — сам себе командование. Понятно, что нужно разоружать часть этой феодальной вольницы, но кто это сделает? Не снимать же бойцов Стрелкова с позиций! Бородай по-прежнему работает преимущественно «орально» — произносит речи на пресс-конференциях, реально же с ним никто не считается. Иногда тоска берет: нужно одновременно воевать и заниматься организаций государственного аппарата. Нет сил! Это в Чечню Москва могла прислать и советников, и инструкторов, и бригады управленцев, развернуть там полевые учреждения Центрального банка. Нам она не пришлет ничего: колупайтесь сами. А как? Своего бюджета нет, валюта — чужая, предприятия продолжают платить налоги Киеву. Разрушается инфраструктура.
Очень умно ведет себя Захарченко. Он всем старается показать свои послушность, гибкость и договороспособность. Но свои амбиции не показывает.