Факел свободы

- Ускорение десять g по курсу, заданному астрогацией, есть, мэм, - подтвердил рулевой главный старшина Джеймс Хартнеди, и Захари посмотрела на дисплей связи у своего левого колена, когда "Радость жатвы" медленно двинулась к терминалу.

- Готовьте носовой парус к переходу, мистер Хаммарберг, - сказала она человеку, глядевшему на нее с экрана.

- Так точно, мэм, - официально ответил лейтенант-коммандер Йонас Хаммарберг. - Ставим носовой парус по вашему приказу.

- До перехода две-ноль секунды, - доложила Эванс.

- Будьте готовы, старшина, - проговорила Захари.

- Да, мэм, - ответил Хартнеди, не отрывая глаз от своих дисплеев, когда "Радость жатвы" приблизилась к входу в терминал. Корабль следовал точно по пути, запрограммированному Эванс. Если все пойдет так, как должно идти, корабль сделает все сам. Однако если что-нибудь пойдет не так, как должно, Джеймс Хартнеди может оказаться чрезвычайно занятым в течение ближайших нескольких секунд.

- Порог! - резко сказала Эванс.

- Поставить носовой парус, - приказала Захари.

- Ставим носовой, так точно, - мгновенно ответил Хаммарберг.

Мощность импеллерного клина "Радости жатвы" уменьшилась вдвое, когда ее передние бета-узлы были отключены. Одновременно ее передние альфа-узлы перестроились с поддержки импеллерного клина в обычном пространстве на фокусировку гравитационной энергии в создание паруса Варшавски. Парус был перпендикулярен продольной оси "Радости жатвы" и имел более трехсот километров в диаметре.

- Приготовиться к кормовому после гиперзахвата, - сказала Захари, наблюдая скачущие цифры во вспомогательном окне, открытом в углу ее дисплея для ближнего маневрирования, пока крейсер продолжал ползти вперед только под кормовыми импеллерами.

- Есть готовность к кормовому после гиперзахвата, - отозвался Хаммарберг, и она знала, что он наблюдает за теми же самыми числами, значения которых постоянно нарастали на ее собственном дисплее, по мере того как носовой парус втягивался в туннель. Они увеличивались далеко не так быстро, как, возможно, могли бы, учитывая абсурдно низкую скорость, с которой, конечно, любой, кроме сумасшедшей, приближался к первому транзиту через неизведанный терминал, но...

Числа внезапно перестали мигать. Они продолжали расти, но их устойчивость подсказала Захари, что передний парус черпал достаточно энергии из гравитационной волны терминала, чтобы обеспечить движение.

- Поставить кормовой парус, - решительно сказала она.

- Ставим кормовой, так точно, - решительно отозвался Хаммарберг, и "Радость жатвы" вздрогнула, ее импеллерный клин полностью исчез, а кормовой парус расправил крылья в дальнем конце ее корпуса.

Руки главстаршины Хартнеди плавно проделали сложный маневр, и Захари почувствовала, что ее желудок пытается перевернуться, когда крейсер с такой же плавностью скользнул в терминал.

Неизбежная тошнота при пересечении гиперстены была кратковременной, но существенно усиливалась при переходе через туннель, и она проигнорировала ее с практикой опыта нескольких десятилетий, ни на секунду не отводя глаз от маневрового дисплея. Она пристально смотрела на него, фокусируя взгляд, и вот он снова вспыхнул.

Никто никогда не мог измерить продолжительность прохождения через туннель. Во всяком случае, не изнутри одного из них, и ни одному хронометру на борту "Радости жатвы" на этот раз тоже не удалось. Но, сколько бы ни длился этот мимолетный интервал, в течение его крейсер просто перестал существовать. Мгновение назад он был в шестидесяти четырех световых минутах от звезды по имени Факел, а в следующее - где-то в другом месте, и Захари, сглотнув с облегчением, почувствовала, что ее тошнота исчезла.

Паруса Варшавски "Радости жатвы" излучили яркую голубую вспышку энергии перехода, корабль продолжал скользить вперед на дальней стороне туннеля только по инерции, и Захари удовлетворенно кивнула.

- Переход завершен, - доложил Хартнеди.

- Спасибо, старшина, - подтвердила Захари. Ее взгляд снова вернулся к интерфейсу управления парусами, отслеживая стремительно уменьшающиеся показания, по мере того, как ее корабль продвигался вперед.

- Инженерный, переходим на ...

Сигнал тревоги завизжал с шокирующей внезапностью, и голова Захари резко повернулась к тактическому дисплею.

- Неизвестные корабли! - Профессионализм беспощадной подготовки сгладил ошеломленное недоверие в голосе лейтенанта Келлера, не делая его доклад ни на йоту менее резким. - Два неизвестных корабля, направление ноль-ноль-пять на ноль-семь-девять, дистанция один-ноль-три тыс...

Двенадцать гразеров линейного крейсера выстрелили с расстояния чуть более трети световой секунды, прежде чем он смог закончить свое последнее предложение, и корабль ее величества "Радость жатвы", Хосефа Захари, и каждый мужчина и женщина на борту ее судна исчезли в одном катастрофическом шаре раскаленной ярости.

Глава 28

Апрель 1921 года э. р.

- Но что могло с ними случиться? - спросила Берри Зилвицки. На лице молодой королевы было написано беспокойство.