Факел свободы

Тогда Брайс почувствовал себя намного лучше. Идея заключить сделку с Баллрум все еще казалась рискованной. Вроде как заключать сделки со львами или тиграми. Или акулами или кобрами, если на то пошло. С другой стороны, Хью казался довольно милым, учитывая все обстоятельства. И если у него были личные отношения с самим Джереми Эксом...

- Он действительно однажды съел ребенка из "Рабсилы", как говорят? - спросил Эд.

- Сырым, говорят. Даже не готовя его, - добавил Джеймс.

И если бы Брайс - нет, для этого, наверное, потребуется Ганни - мог удержать своих идиотов-кузенов от открытия их болтливых уст снова...

Глава 12

Хью Араи потребовалось менее трех дней общения с Эльфрид Маргарет Бутре, чтобы понять, как этой женщине удавалось сохранять в течение полувека свой клан единым, несмотря на огромные невзгоды. К тому же не только целым, но и довольно здоровым и хорошо образованным, если вы готовы допустить, что понятие "хорошо образованный" было достаточно широким, чтобы охватить очень неравномерные знания, эксцентричные методы обучения и дико несбалансированные области науки.

Например, клан Ганни Эль давал, вероятно, лучших практиков-механиков, с какими Хью когда-либо сталкивался, но их понимание лежащей в основе теории тех машин, с которыми они работали, часто было невнятным, а иногда и странным. В первый раз Хью был просто поражен, увидев, как один из многих внучатых племянников Бутре окропил тем, что он назвал "поощрительным возлиянием", машину, которую он собирался ремонтировать. Но, несколько часов спустя, после того, как механик закончил со своей работой, машина ожила и заработала так плавно, как только можно было пожелать.

И каким бы суеверным ни было понятие вроде "поощрительного возлияния", Хью не упустил из вида лежащую в основе практичность. "Возлияние" было на самом деле каким-то домашним алкогольным напитком, который получился не слишком хорошим. Непригодная для потребления, даже по не слишком привередливым стандартам клана Бутре, жидкость была отдана для "поощрения" капризной машинерии.

Хью спросил племянника - его звали Эндрю Артлетт - было ли "поощрение" вызвано тем, что машина рассматривала дрянной ликер, как лакомство, или потому что подразумевалась угроза худших жидкостей, если она останется непокорной. Артлетт фыркнул в ответ: - Откуда, черт возьми, я должен знать, что думает машина? Это просто куча металла и пластика и всего такого, знаете ли. Совсем без мозгов. Но возлияние работает, оно определенно действует.

Ганни Бутре стала бы неплохой императрицей, думал Хью, если бы у нее не было некоторых странных причуд. Вообще-то, из нее вышел бы довольно хороший тиран, если не считать жилки нежности шириной с километр.

Однако сейчас этой привязанности не было слышно ни в одном вздохе.

- ...до сих пор не понимаю, почему вы - здесь последовали слова, которых Хью не знал, но они вообще не звучали ласково - не можете просто пойти своей дорогой и оставить нас в покое. Мы ведь не просили вас прилетать сюда. Что случилось с уважением прав собственности?

- Станция Пармли на самом деле долгое время не была вашей собственностью, Ганни, - мягко сказал Хью, - и вы знаете это, так же как и я. Если мы просто уйдем, пройдет не более чем шесть или восемь месяцев - год, самое большее - прежде чем здесь откроется лавочка другой банды работорговцев, и вам придется опять потесниться, если не хуже. Нравится вам это или нет.

Бутре впилась в него взглядом. Это был впечатляющий взгляд, тем более что исходил он от женщины ростом не более ста сорока сантиметров. Взгляд стал еще более впечатляющим из-за того, что Бутре каким-то образом удалось передать смысл, что она была жесткой старой каргой, несмотря на свой собственный вид - судя по ее внешности - женщины не старше тридцати или очень ранних (и хорошо сохранившихся) сороковых.

Конечно, это был эффект пролонга. Первое поколение пролонга, которое она получила, останавливало физический цикл старения на значительно более поздней стадии, чем более современные методы терапии. Хью знал, что собственная семья Бутре с самого начала была довольно богатой, а ее муж Майкл Пармли сколотил свое первое состояние еще молодым человеком. Так что, даже с учетом затрат, связанных с теми первыми днями лечения, они были в состоянии позволить себе пролонг для себя и своих потомков.

Но после последнего финансового краха ее мужа - это был третий или четвертый в его карьере, Хью не был уверен, какой точно - и длительной изоляции клана Бутре здесь на станции Пармли...

Несмотря на то, что в целом это было благословением, иногда пролонг мог нести с собой и настоящие трагедии. И Хью знал, что он смотрит на одну такую, прямо здесь - и, вполне возможно, еще большую трагедию, находящуюся в процессе становления.