Факт и вымысел в журналистике Марка Твена

Несмотря на то, что в американской журналистике середины XIX века не было строгих жанровых канонов, мы выделяем несколько признаков, по которым некоторые работы Сэмюэла Клеменса для «Территориэл Энтерпрайз» можно отнести к репортажам. Прежде всего, это детализированное описание события и «метод наглядного изображения действительности»[79]. Если заметка и информационная корреспонденция сосредоточены, как правило, на констатации одного значительного факта, то в репортаже важно воссоздать этот факт, то есть личность автора выступает в роли призмы, через которую мы видим и проживаем событие. Важнее всего здесь добиться эффекта присутствия. Как правило, такие репортажи Сэмюэла Клеменса начинались фразами «мы посетили это место вчера» или «сюда мы приехали сразу же».

Хотя репортаж обычно считают динамичным и эмоциональным жанром журналистики, Сэмюэлу Клеменсу не всегда удавалось разнообразить свои материалы увлекательными сюжетами, так как редактор предлагал ему стандартный набор тем, переходящий из номера в номер: описание шахт и участков земли, отведённых под разработку недр, сообщения о новых месторождениях руды, серебра и других полезных ископаемых, «отчёты» о проведении благотворительных балов и заседаний законодательных органов округа… Отметим здесь важный нюанс: если в заметках и корреспонденциях Сэмюэл Клеменс нередко рассказывалновости со слов случайного очевидца или же опирался на соображения «свидетелей», которые могли быть выдуманы, то в репортажах (и это один из основных критериев, по которым мы выделяем эту жанровую группу) он непременно являлся участником события. Некоторые из этих работ автор уже подписывал псевдонимом Марк Твен, что свидетельствовало об определённом «протесте» по отношению к монотонной работе, убивающей воображение на корню.

Серия репортажей о шахтах рудничного посёлка, выходивших на протяжении 1862 г., – это, пожалуй, одна из самых скучных глав творческой биографии американского писателя. В критике существует немало суждений о нелюбви Клеменса к таким темам: например, «Он ненавидел иметь дело с цифрами, измерениями и чистыми фактами, которые требовались в материалах, относящихся к шахтам и механизмам»[80]; «Джо Гудман поручил ему писать о котировках акций, прибыли от некоторых из пятисот шахт в горах и публичных мероприятиях города – тот вид механической работы, которая заставляла Сэма лезть на стену от скуки»[81]. Тем не менее для старателей 60-х гг. XIX в. такая информация имела немаловажное значение. Сэмюэл Клеменс не пропускает в этих описаниях ни одну деталь, его репортёрские навыки вполне можно сравнить со стилем учёного: с таким упорством он исследует каждый сантиметр рудника. Автор пишет читателю, который как будто бы спускается вместе с ним в шахту. Визуализируя подробности, ему удаётся придать повествованию больше ритма: «Входя в туннель Испанской шахты на улице А, вы пробираетесь двести пятьдесят футов на ощупь при свете свечи – но вам не нужно считать шаги – продолжайте идти, пока не дойдете до лошади <…> Сейчас вы у границ пласта, и с этой точки несколько штреков разветвляются в различные участки шахты. Не останавливаясь, чтобы полюбоваться этими мрачными гротами, вы спускаетесь по лестнице и задерживаетесь на площадке, где вас огораживает находящийся в разработке лабиринт из крепёжного леса сечением в восемнадцать квадратных дюймов, который простирается перед вами, и позади вас, и намного выше вас, и под вами, пока не скрывается в темноте»[82].