Фактор беспокойства

Окончание «Премьеры» завершается шумом в зале. Публика громко смеётся и даже восторженно свистит. Слышны иронические выкрики «Браво!», «Бис!» и громкие аплодисменты. Но все эти аплодисменты предназначены скорее для Лепле, о чём свидетельствуют возгласы: — Луи! Ну ты нас и повеселил! Где только и откопал такую громкоголосую птичку? Вот же пройдоха! — мне приходилось читать, что первое выступление Эдит в кабаре «Жернис» закончилось бурными овациями. Лично я в этом очень сильно сомневался, а теперь и убедился. Эдит лихо поёт «мимо нот» и бедному аккомпаниатору постоянно приходиться подстраиваться под певицу, но похоже он с этим уже смирился. Даже две недели упорных репетиций не смогут сделать из человека не знакомого с элементарной музыкальной грамотностью великого вокалиста. Но в моей реальности сама Эдит этого похоже не понимала или делала лишь вид что не понимает. Заявляя, что с первого выступления сразу «покорила» публику. Вот и сейчас она вместе со своей «сестрой» буквально вваливается в кабинет, на ходу громогласно обсуждая своё выступление и восхищаясь бурными аплодисментами публики принимая их на свой счёт. Но не догадываясь, что они предназначались вовсе не для неё.

— О! Момона, кажется нас хотят накормить от пуза? — Эдит с вожделением смотрит на блюдо с остатками ягнёнка и переводит взгляд на меня: — Это нам? — молча киваю и наблюдаю как две оголодавшие подруги плюхаются за стол и набрасываются на мясо. Рука Эдит тянется к бутылке с коньяком, но я успеваю её опередить и убираю бутылку в бар.

— Пейте черничный морс, это Вам полезно. — от моих слов Пиаф кривится и громко шепчет Симоне:

— А парнишка-то прижимистый, выпивку зажал! — и хихикает: — За это мы ему отомстим и не дадим себя лапать!

От двери, которую подпирает Николас, доносится приглушённое «хрюканье». Действительно, и что тут «лапать»? Две «стиральные доски», что позабыли дома свои «женские прелести»? Но это не их вина, а скорее беда всех «трущобных девушек» выросших в нищете и никогда не евших досыта. Откуда мясу на теле нарасти, если нормального питания с детства не видели? Сам такой был, так что отношусь к этому с пониманием. Спустя десять минут от угощения на блюде остаётся лишь небольшая горочка косточек и обе подруги облегчённо откинувшись на стульях сыто и синхронно отрыгивают. Да уж… манеры девушек явно оставляют желать лучшего, но этикету поведения Джованне ещё только предстоит научится, впрочем, так никогда и не освоив его в полной мере.

— Мсье, не знаю, как там тебя… папочка Лепле передал что ты, хочешь мне что-то предложить? Я внимательно слушаю! — Эдит хихикает и добавляет: — Но учти, мы с Момоной за еду ноги перед кем попало не раздвигаем, даже перед таким красавчиком как ты!

Иронично хмыкаю и мне вторит Николас. Вот жешь… как есть шалава! Даже не верится, что передо мной сидит мой бывший «кумир», но мне так даже проще.

— Джованна, я действительно хочу сделать тебе одно предложение и очень надеюсь, что ты его примешь. Как ты смотришь на то, что я дам Вам целую тысячу американских долларов, но при условии, что ты уже сегодня забудешь о «Жернис» и не вернёшься сюда никогда? Можете уехать в любой другой город Франции. Если захочешь, то в другую страну и даже за океан? Могу завтра же отвести Вас обеих в Гавр и купить билеты на теплоход в США или Канаду, но при условии, что назад Вы уже не вернётесь. Подумайте хорошенько, ведь это очень хорошие деньги и Вам двоим хватит на целый год.

Симона морщит лоб и начинает о чём-то размышлять, но вот Эдит, в отличие от своей сводной сестры, не раздумывая возмущённо подскакивает со стула и злобно щурясь с ходу заявляет:

— А не пошёл бы ты куда подальше, красавчик? С чего бы это я вдруг уехала из Парижа и оставила Папочку? Ты вообще кто такой и какое тебе дело до того где я пою? Завидуешь? Метишь на моё место? Не дождёшься!

Чёрт, я ж совсем забыл, что «мозг» этой парочки находится у Симоны, мне надо было бы сначала с ней переговорить. Сама Эдит к деньгам никогда серьёзно не относилась и тратила их при первой же возможности, недаром они всегда хранились у её наперсницы.

— Мне нечему завидовать и на твоё место не претендую. Но «твоё место» на площади Пигаль, а не на Елисейских полях. Ты не подходишь этому респектабельному заведению. Сколько уже времени ты находишься здесь? Две недели? А твои сутенёры тебя не потеряли? Или они тоже уже здесь и предлагают услуги своих «пташек» клиентам этого кабаре? Так Луи Лепле это может не понравиться, об этом ты не подумала? — от двери «отлипает» Николас и озадаченно на меня таращится:

— Мишель, а ты это вот сейчас серьёзно говоришь?

— А ты проверь! — и киваю на телефон внутренней связи. Николас снимает трубку и набирает номер:

— Марсель? Обойди квартал и загляни в «Бель Ферроньер», тут мне птички нашептали что в нашем районе чужие «коты» завелись, как бы они в нашей кафешке лёжку себе не устроили.