Фактор человечности

Когда же он увидел, что там, едва сдержал громкое ругательство. Темнота шевелилась, вернее, почти бурлила. Казалось, ночь разорвалась на мелкие клочья, которые теперь кружил столб торнадо, образовавшийся прямо у входа в станцию метро «Крестовский остров». Вот только эти клочки тьмы были живыми. Птицы. Вороны. Огромное количество ворон. Такой гигантской стаи Шатун не видел никогда в жизни. Но самое жуткое – кружились они в этом «вихре» совершенно беззвучно. Где их извечный грай? Почему они не каркают? От гомона такого количества птиц должно уши закладывать, несмотря на стекло, а тут тишина почти мертвенная, будто это не живые птицы вовсе, а зомби, что, конечно, бред. На птиц, кстати, излучение зонообразующих Объектов не действовало от слова «совсем». По крайней мере Шатуну не приходилось видеть крылатых мутантов. Значит, эти точно живые. Но в то, что они тут случайно собрались в таком количестве на свою жутковатую тусовку, не верилось совершенно… И Николай не замедлил подтвердить опасения сталкера.

– «Животновод»! – процедил он с ненавистью и страхом. – Еще один. Хана!

– Ты уверен? – для порядка спросил Шатун.

Вместо ответа «лояльный» сделал шаг вперед, и тут же еще два крылатых клочка тьмы отделились от стаи и врезались в стекло с той стороны, долбанув его клювами. Песков тут же попятился, чтобы не провоцировать остальных.

– Еще вопросы есть? Они тут по наши души.

– Хорошо еще, что птицы двери открывать не умеют, а тот, кто ими командует, побоится сунуться.

– А им и не надо! – «Лояльный» зло сплюнул себе под ноги. – Они нас просто не выпустят. Вылезем наружу – и мы покойники!

Шатун почувствовал, как им начала овладевать стылая тоска, почти смертная. Ну почему же так не везет?

– Надо возвращаться, – произнес сталкер таким тоном, будто ему только что зачитали смертный приговор. – Попытаемся уйти тоннелями.

Песков в ответ так скривился, что его лицо стало красноречивее слов.

– Поздно, – проронил он бесцветным голосом. – Послушай.

Шатун прислушался: из кажущейся бездонной темноты, в которую уходили эскалаторы, слышался писк и шорох огромного количества мелких лапок. Сталкер едва удержался, чтобы в отчаянии не рухнуть тут же на холодный пол. Вот теперь, похоже, действительно хана…

– А если бы он пошел с бубей… – почти беззвучно прошептали губы Шатуна.

Интерлюдия 6. Незнакомец в плаще

Питерская Зона

«Ты слишком задержался в Петербурге. Пора двигаться дальше».

«Но у меня тут остались важные дела!»

«Какие еще дела? С городом без тебя управятся. И с теми, кто туда пролез, тоже. Это слишком мелкая задача для тебя – ты нужен для другого!»

«Источник. Он нестабилен. В его работе возникают странные флуктуации…»

«Какого рода?» – сквозь раздражение в ментальном тоне Паука проскальзывает легкое беспокойство.

«Он неадекватно трансформирует среду. Не все захватывает. Оставляет пробелы. А некоторые перемены выглядят очень странно. Даже для меня. Надо с этим разобраться. Боюсь, как бы это не оказался сбой в программе Сеятелей».

«С чего бы?»

«Я ускорил его пробуждение. Естественный срок для него еще не настал. Возможно, Источник просто еще не готов?»

«Чушь! Программы Сеятелей не дают сбоев. И время пробуждения тут ни при чем. Просто он лежал в месте, где не было достаточно кислорода для разрушения внешней оболочки. Ты немного помог, вот и все. Источники не созревают! Программа трансформы залита в них изначально в том виде, в каком есть и в каком должна быть. Когда бы его ни пробудили, Источник должен быть готов к работе. В общем, ты мне нужен здесь. Вернее, мне нужен эгрегор. В Москве».

«Но рядом с Москвой нет Источника».

«Спасибо за информацию, – раздражение Паука сменяется сарказмом, – а то я был не в курсе! Разумеется, нет! Ты должен будешь его доставить. Источник находится в Черном море, в двадцати километрах к югу от Феодосии. Достань, притащи его сюда и пробуди!»

«А почему бы вам…»

Паук не дает Незнакомцу договорить, буквально взрываясь: