Фактор «Дельта». Десять плюс один

- Уж не в Миннеаполис ли случайно вы ездили?

- Миннеаполис? Нет. Что мне там делать? Никогда там не бывал.

- Помните такого Питера Келби?

- Да, он играл в спектакле.

- Он был на вечеринке?

- Да, был.

- Куда именно за город вы ездили на выходные?

- На рыбалку.

- Я спрашиваю, не что вы делали, а где вы были.

- Был в палатке.

- Где?

- Около Кетеуин, в специально отведенном месте.

- В палатке?

- Да.

- Один?

- Да.

- В лагере были еще люди?

- Нет.

- По дороге вы покупали бензин?

- Да.

- По кредитной карточке?

- Нет.

- И в ресторане, где ели, тоже платили наличными?

- Да.

- Другими словами, мистер Коэн, мы только на слово можем вам поверить, что ездили вы в Кетеуин, не в Миннеаполис, для того чтобы убить некоего Питера Келби.

- Что? Скажите, я…

- Да, мистер Коэн?

- Скажите… почему… откуда, по-вашему, я мог знать, где этот Питер Келби? В конце концов…

- Кто-то узнал, где он, мистер Коэн, потому что кто-то влепил ему пулю в голову. Мы полагаем, что этот кто-то убил еще шесть человек здесь, в Айзоле.

- Я ни разу не видел Питера Келби после окончания университета! - возразил Коэн. - Я ни малейшего представления не имел о том, что он живет в Миннеаполисе.

- Да, мистер Коэн, но кто-то узнал. Кроме того, узнать это было вовсе не трудно. Смогла же очаровательная дама из университета Рэмси, мисс Агнес Мориарти, разузнать адрес Келби, а уж у нее-то не было ни малейшего намерения убить его.

- У меня тоже! - крикнул Коэн.

- Но эта вечеринка все еще терзает вас, Коэн, а?

Вопросы посыпались один за другим как из рога изобилия:

- Слишком здорово повеселились? Вы любите стрелять из ружья? Что вы чувствуете, убив человека? С какой из девушек вы были, Коэн? Что еще вы делали этой ночью?

- Заткнитесь! Черт возьми, заткнитесь! - завопил Коэн.

В дежурке воцарилось тяжкое молчание. Карелла первым нарушил его:

- Кто ваш психоаналитик, Коэн? Мы хотели бы задать ему несколько вопросов.

- Идите к черту!

- Вы не совсем отдаете себе отчет, Коэн, в какое трудное положение вы попали.

- Я прекрасно отдаю себе отчет. Но то, о чем я рассказывал психоаналитику, мое дело, а не ваше. Я не имею никакого отношения к этим гнусным убийствам. Я уже достаточно людей поубивал.

Я убил сорок семь человек, это были японцы, и по ночам я оплакиваю каждого из них.

Инспектора долго смотрели друг на друга, потом Мейер кивнул коллегам, и они встали тесным кружком в углу комнаты.

- Ну, что вы думаете? - спросил Мейер.

- Мне кажется, что это было бы слишком просто, - вздохнул Карелла.

- Да, похоже.

- А я не уверен, - возразил Клинг.

- Посадим?

- Против него нет ничего серьезного, - сказал Карелла.

- Мы же не обязаны обвинять его в убийстве. Можно что-нибудь другое придумать, чтобы подержать его здесь. Я думаю, он расколется, если еще поднажать.

- В чем ты его хочешь обвинить? В бродяжничестве? Он зарабатывает себе на хлеб.

- Нарушение общественного порядка.

- Что он сделал?

- Оскорбление словом, только что. Он послал тебя к черту.

- Слабовато, - возразил Карелла.

- Что же, мы его так и отпустим?

- На сколько его можно задержать, не предъявляя обвинения?

- Если передавать в суд, то только он может определить срок задержания. Но если он невиновен, то он сам подаст на нас в суд за незаконный арест, ты и глазом не успеешь моргнуть, старик.

- Да, но все-таки, если нет обвинения, нет и ареста, разве не так? - настаивал Клинг.

- Если мы не дадим ему выйти отсюда, это уже будет арест. Он будет вправе подать жалобу. Я думаю, надо позвонить окружному прокурору, - сказал Карелла.

- Ты думаешь?

- Уверен. Надо позвонить и объяснить, что мы нашли парня, который, похоже, почти готов, и хотим, чтобы кто-нибудь от них присутствовал на допросе. Надо, чтобы решение приняли они, а не мы.

- Думаю, ты прав, - сказал Мейер. - А ты, Берт?

- Надо бы еще чуток над ним поработать. Скажем, минут десять. Может, сумеем его расколоть.

- Я не согласен.

- Хорошо, как хотите.

- Стив, ты звонишь?

- Да. А что пока с ним делать?

- Отвести вниз.

- Только не в камеру, Мейер.

- Нет-нет. Я ему заговорю зубы, чтобы задержать. Во всяком случае, вряд ли он знает, как предъявляется обвинение.

- Согласен, - произнес Карелла.

Мейер пересек комнату.

- Идите за мной, Коэн.

- Куда вы меня ведете?

- Вниз. Я хочу, чтобы вы взглянули на фотографии.

- Какие фотографии?

- Людей, убитых снайпером. Мы хотим быть уверены, что речь идет именно о тех, кто играл в пьесе.

- Хорошо, - сказал Коэн с явным облегчением. - А потом я смогу уйти?

- Сначала вам надо взглянуть на фотографии.

Коэн, Мейер и Клинг вышли из дежурки. В коридоре они столкнулись с маленьким, толстеньким мужчиной, лет сорока пяти, с очень печальными карими глазами, в помятом коричневом костюме. Подойдя к перегородке, он остановился, да так и остался стоять, со шляпой в руке, ожидая, когда его соизволят заметить.

Карелла уже набрал номер прокуратуры, он сидел совсем рядом с барьером. Подняв голову, он заметил посетителя, но продолжал разговор.