Фактор кролика

Служба была относительно короткой, а священника, произносившего надгробную речь, явно заранее проинструктировал Юхани. Ничего из того, что пастор сообщил о жизни и занятиях наших родителей, не соответствовало истине, а те немногие обстоятельства, которые имели хоть какое-то отношение к их судьбе, были представлены весьма односторонне. Я не собирался ничего говорить и вообще как-то комментировать церемонию. Готовил ее Юхани, и поэтому он был вправе сделать все по своему усмотрению. Я не мог заниматься организацией похорон: мой бюджет студента-математика был четко спланирован, а Юхани в то время был уже преуспевающим бизнесменом. Во всяком случае, он неоднократно об этом говорил.

Не выходя из здания, мы перешли из часовни в банкетный зал, где было предложено угощение: кофе, чай, шведский бутербродный торт смёргасторте и бисквитный торт со взбитыми сливками. Несколько человек подошли пожать мне руку, и от них я узнал, что привело наших родителей в Лахти. Пришедшие проститься сожалели, что мои родители не успели как следует продвинуть проект частной трамвайной линии в Салпаусселька. Такая линия связала бы знаменитые горнолыжные трамплины с пицца-деревней — развивающимся конгломератом пиццерий за пределами города; люди могли бы приезжать сюда, чтобы переночевать в пицца-отеле и отдохнуть в пицца-спа после посещения многочисленных эксклюзивных пицца-ресторанов. Потенциал этой идеи, как объяснил пожилой господин с бегающими глазками, заключался в организации масштабных соревнований по прыжкам с трамплина по образцу престижного «Турне четырех трамплинов» в Австрии и Германии, что привлекло бы множество туристов. Для них предстояло организовать прямое трамвайное сообщение с местом проведения состязаний. Когда я спросил, построены ли уже пицца-деревня и трамвайная линия, он с минуту подумал и сказал, что в гостиной двухкомнатной квартиры, которую снимали мои родители, действительно стояла огромная печь для пиццы и модель трамвая.

Где-то в середине мероприятия Юхани исчез. Я заметил это, только когда провожающие начали расходиться. Зал опустел, разговоры стихли, а недопитый кофе, стоявший передо мной на столе, остыл, оставив полоску по краю чашки.

В конце концов я нашел Юхани в вестибюле.

— Небольшая проблема, — сказал он. — Ничего драматичного, но требует определенных организационных и физических усилий.

Он повел меня куда-то вглубь, а потом в часовню. Там Юхани тщательно притворил дверь, и мы оказались в полной тишине в молельном зале с приглушенным дневным освещением наедине с нашими родителями. Из них только один лежал в гробу. Не требовалось университетского образования, чтобы определить, что это папа.

Мне показалось, что на мгновение у меня перехватило дыхание.

Мама лежала просто на возвышении, на спине, словно прилегла отдохнуть после обеда. На ней было длинное серое платье, темно-коричневый шерстяной кардиган и черные блестящие туфли. Разумеется, она была очень бледна, но в остальном похожа на себя. Я отвел взгляд.

— Они приехали и забрали один из гробов, — тихо сказал Юхани. — Чистой воды недоразумение из-за набора услуг, которые входят в пакет… В итоге пришлось выбирать между смёргасторте и гробом, но к тому времени бутербродный торт уже практически съели.

— Ты променял маму на сэндвич, — сказал я и почувствовал во рту вкус копченого лосося.

Я хорошо знал, что, имея дело с Юхани, нельзя исключать сюрпризов, но в данном случае масштаб превзошел все ожидания. Возможно, фактор внезапности в сочетании с потрясением, которое я испытал, помог мне сохранить спокойствие, и я продолжал слушать брата.

— Но есть и хорошая новость, — сказал он. — Мне удалось скинуть цену на экскаватор. Единственно, нам из-за этого придется поспешить.

— Поспешить?

— Да, мы должны сами доставить гроб к месту захоронения. Экскаватор подъедет через двадцать пять минут. На другой стороне кладбища сейчас тоже кого-то хоронят, и мне удалось перехватить экскаватор сразу после тех похорон.

— Не понимаю…

— Хенри, — сказал Юхани. — Это же чистая математика.

Мама окоченела.

Мы так и не смогли решить, как ее следует уложить на папу — вниз животом или спиной. Оба варианта представлялись нам неправильными. По разным причинам. В конце концов мы сумели повернуть отца слегка на бок, а мать удалось втиснуть вплотную к нему. При закрытии крышки снова пришлось повозиться. Задача осложнялась тем, что наши родители были как будто выточены из очень плотного дерева: жесткие и гораздо более тяжелые, чем казалось на первый взгляд.

Я не был уверен, что поступаю правильно, и вообще мне было не по себе. Но и других вариантов я не видел — денег у меня по-прежнему не было, и, судя по всему, финансовое положение брата, позиционировавшего себя как преуспевающего бизнесмена, не сильно отличалось от моего.