Фактор кролика

— Разумеется, — говорит Куйсма Лохи, и в его интонации столько льда, что, кажется, мой зеленый напиток в стакане становится еще холоднее. — Но вам хоть раз доводилось слышать, как ребенок канючит и выпрашивает что-нибудь у своих родителей?

— Доводилось, — соглашаюсь я, и почему-то в этот момент мне на ум приходит Юхани.

— А теперь, — продолжает Куйсма Лохи, — умножим этого ребенка на десять. Или на двадцать. Наша задача — усилить это давление. Родители. Бабушка с дедушкой. Все они должны чувствовать себя невыносимо. Все. И тогда им остается единственный выход — делать то, чего хочет вечно ноющий, в идеале плачущий, одержимый своим желанием маленький диктатор. Как я уже говорил вашему брату, мы можем перейти к этой замечательной практике в вашем Парке.

Мимо нашего стола проходит группа посетителей. Их звонкие голоса заставляют Куйсму Лохи поежиться, хоть он и сидит от них в полутора метрах. Реакция Лохи совершенно непохожа на демонстрацию — это естественный, спонтанный жест.

— Собственно говоря, предложений два, — говорит Куйсма Лохи. — Немедленное и долгосрочное.

Ничего не отвечаю.

— Немедленное предложение — это прямая продажа, деньги на стол, — говорит Куйсма Лохи. — Я покупаю все сто процентов акций Парка сразу и полностью. Моя цена — семьсот пятьдесят тысяч евро.

Лохи делает паузу, и Юхани как будто каменеет. Все в нем застывает, даже не сходящая с губ улыбка превращается в гримасу.

— Долгосрочное предложение более внушительное, — продолжает Куйсма Лохи. — Оно обязывает вас продолжить работу в Парке в течение трех лет и предполагает выход на определенные целевые показатели. Для начала я готов инвестировать в Парк, выкупив десять процентов его акций за сто тысяч евро. Эта инвестиция обязывает нас обоих к дальнейшему сотрудничеству. Другими словами, за каждые двадцать процентов роста годового оборота я отдаю сто пятьдесят тысяч евро, за которые мне одновременно переходит десятипроцентная доля в Парке. А через три года, если задачи по увеличению коммерческого оборота будут достигнуты, я выкуплю оставшийся портфель акций за миллион евро.

Куйсма Лохи делает паузу. Похоже, ждет, что я начну просчитывать в уме настоящую стоимость предложенных вариантов — как для меня самого, так и для компании. Разумеется, именно этим я и занимаюсь. И довольно быстро прихожу к выводу, что эти предложения могут быть привлекательными, если думать только о моей личной выгоде и только в краткосрочной перспективе. Но если прикинуть, что по большому счету выгодно для Парка и его работников, особенно с учетом длительной перспективы, то становится очевидным заложенное в этом предложении семя зла. Не говоря о том, как именно Лохи предполагает добиться роста годового оборота. Я совершенно не уверен, что хочу выжимать из детей дополнительные деньги, как это предлагает Куйсма Лохи.

— Вы ведь актуарий, специалист по страховым рискам, — говорит Куйсма. — И разумеется, хотите посчитать все самостоятельно. Если я правильно понимаю, ваш брат скорее склоняется к первому предложению.

Я встречаюсь взглядом с Юхани. Он быстро отводит глаза, но я успеваю разглядеть в них признание вины, отчаяние и стремление к немедленным действиям. Разумеется, я держу в голове, что мне надо, так сказать, позаботиться о том, чтобы Юхани оставался всем доволен. Что в данный момент представляется весьма непростой задачей.

— Я и впрямь актуарий, и это означает, что мне нужно спокойно все обдумать.

Я снова бросаю взгляд в сторону Юхани, на лице которого буквально забетонировалась натянутая улыбка.

— Разумеется, — говорит Куйсма Лохи и, похоже, впервые замечает, что перед ним стоит маффин «Шоколадный гном». Он смотрит сначала на «гнома», потом на меня.

— Как вы думаете, они к нему прикасались?

— Кто?

— Эти мелкие неряхи.

Понятно, что Куйсма Лохи имеет в виду наших клиентов.

— Думаю, это совершенно невозможно, — говорю я, немного обидевшись за Йоханну. Она поддерживает на кухне, включая морозильные камеры, безупречную чистоту и порядок. — Мы все делаем для того, чтобы никто не прикасался к тому, к чему не должен.

Закончив фразу, смотрю на Юхани. Он быстро переводит взгляд на Куйсму Лохи. Тот, в свою очередь, отрывается от созерцания маффина и принимается разглядывать наших посетителей, которые едят и громко разговаривают чуть поодаль.

— Я возьму маффин с собой, — говорит Куйсма Лохи.

Мы с Юхани провожаем Куйсму Лохи до выхода. По дороге Юхани показывает Парк. Я иду позади, словно слежу за тем, что они делают, и за их разговором. Он выглядит во многих отношениях глупо. Они уже и так поговорили. И Юхани пообещал то, что пообещал.