Фактор кролика

Подошедший официант поинтересовался, не желаем ли мы что-нибудь выпить, пока изучаем меню. Лаура заказала джин с тоником. Я тоже. Я не люблю ни джин, ни тоник, но сейчас это не имело никакого значения. Более того, любой напиток, способный увлажнить мой пересохший рот, представлялся мне шажком из пустыни к оазису. Потому что мной владело именно это ощущение — как будто я брел сквозь пески. Меню оказалось милосердно коротким и, к моей радости, пронумерованным. Оно состояло из четырех разных наборов: на пять, восемь, одиннадцать и шестнадцать блюд. Мы остановили свой выбор на меню из восьми блюд. Мы, конечно, собирались устроить пирушку, но не намеревались провести здесь всю ночь. Официант удалился, а я поднял свой бокал.

— Поздравляю! — сказал я. Я долго размышлял, что именно сказать, но лучше ничего не придумал.

— Спасибо.

Мы чокнулись. Не успел я сделать первый глоток, как Лаура меня остановила:

— Если бы не ты… Не знаю… Выпьем за математику? — Она улыбнулась.

Мы выпили.

Нашим первым блюдом оказалась розовая скорлупка размером с половину шишки, наполненная соленой пенистой субстанцией с рыбным вкусом. Похоже, Лауре оно понравилось. Меня это обрадовало. Чего нельзя сказать о результатах моих вычислений по поводу соотношения стоимости исходных материалов и изготовления, с одной стороны, и цены, с другой. Я решил отложить подобные мысли. Но только на секунду.

— Я тоже взяла кредит, — ни с того ни с сего сказала Лаура.

Кажется, мой удивленный вид вполне соответствовал удивлению, которое я испытал.

— Как и все остальные, — продолжила она. — Остальные сотрудники. Но я взяла кредит не потому, что все брали.

Я начинал понимать, о чем она. Парк приключений. Банк, который я основал.

— Все? — я честно изумился.

— Да, — кивнула она.

— Всем внезапно понадобились дополнительные деньги?

— Ты сам сказал, что занимать деньги в нашем банке разумно.

— Это действительно разумно… — заикаясь, пробормотал я.

Это разумно, если ты не можешь получить ту же сумму на более выгодных условиях где-нибудь еще. В свою очередь, это означает, что они не понимают…

— Именно, — перебила меня Лаура. — Мне правда нужны эти деньги. Школьная поездка Туули во Францию. Я хочу, чтобы у нее было то, чего никогда не было у меня. К тому же мне все это обходится дороже, потому что надо учитывать ее проблемы со здоровьем. Она давно рассказывала мне об этой поездке и упрашивала ее отпустить. Я знаю, как она о ней мечтала. Все ее друзья едут, и мне было бы неприятно думать, что она не сможет поехать вместе со всеми. Но теперь она точно поедет. Я так за нее рада! Это гораздо важнее моей стены.

Официант принес нам следующее блюдо. На большой белой тарелке — две длинные темные полоски в полсантиметра высотой. Наверху — букетики микроскопических лесных цветов. Вокруг всего этого — кольцо густой ярко-красной жидкости толщиной с нитку.

— Где-нибудь еще мне кредит не дали бы, — сказала Лаура. — У меня были… Ну, я трачу зарплату на оплату жилья и на еду… Короче говоря, к концу месяца приходится… балансировать. И у меня нет ни цента сбережений. Я никогда не умела особенно ловко обращаться с деньгами. Эта наука дорого мне стоила. — Последние ее слова прорвались наружу, словно вода из трещины в плотине.

Лаура явно смутилась. Она сказала слишком много. На ее месте я чувствовал бы себя так же неуютно. Наверняка пытался бы мысленно прокрутить свой монолог назад и перепроверить, не ляпнул ли лишнего.

Она снова улыбнулась. Ее улыбка изменилась: в ней появился новый оттенок.

— Не знаю, зачем я все это тебе рассказываю… Может быть, все дело в замечательной компании, приятной обстановке и превосходной еде?

Она все еще выглядела смущенной. Во всяком случае так мне казалось, пока до меня не дошло, что причина ее смущения совсем в другом. Это понимание озарило мой разум словно вспышкой света. Я попытался сформулировать это для себя в словесной форме: возможно, она думает о моем обществе примерно так же, как я думаю о ее. Мое присутствие влияет на нее, на ее мысли и действия — и это влияние в каком-то смысле непредсказуемо. Неужели я действительно ей нравлюсь? Это соображение повлияло уже на меня — в еще более непредсказуемом направлении. Я старался не думать о любовных песнях, которые считал тошнотворно приторными, но смысл которых вдруг показался мне предельно конкретным и точным. Лаура похвалила блюдо. На мой вкус, это был обыкновенный финский гриб, и я старатель гнал от себя мысли о его цене за килограмм. Сейчас это было мне безразлично.

Замечательная компания.