Фактор Одиночества

‒ Мармеладка и Барбариска! Саблезубые единороги, ага! ‒ Тишь нервно рассмеялся. ‒ Я тебе потом расскажу кое-что, ‒ он многозначительно глянул на бармена.

‒ Они ‒ собаки! ‒ рассердилась Танька. ‒ И не виноваты, что такие красивые! ‒ эти разборки стали ей надоедать.

‒ Теоретически-то единорога кто приручить может? ‒ не обратил внимания на замечание Тишь.

‒ Кто? ‒ не понял Дед.

‒ Прекрасная девушка только. Ну или вот, ‒ показал на насупившуюся синеглазую. ‒ Чем не принцесса?

‒ Смазливая мордашка ‒ не повод оставаться безнаказанной… Но дока кто-то должен искать. Так, ‒ хлопнул ладонями по своим коленям Старый, ‒ мое решение: до возвращения вас никто не тронет. Ну, а там поглядим, ‒ он встал и направился к своему торговому месту.

‒ Эй, ‒ пихнула локтем своего опекуна добрая девочка. ‒ Спасибо тебе, ‒ она снова смутилась и старалась не смотреть на Тиша.

‒ За что? ‒ отхлебнув еще глоточек остывшего уже напитка, поинтересовался оружейник.

‒ Что собак защитил. И за меня вступился. Вот, ‒ неизвестно откуда она достала с виду очень простенький нож. ‒ Это тебе, подарок, ‒ не глядя в сторону наставника, ловко перехватила красоту за лезвие и протянула своеобразную благодарность.

Необычный прямой клинок листовидной формы с двусторонними спусками и серрейтором был очень похож на кинжал. Латунные гарда и навершие сверкали, отполированные заботой и любовью. Набранная из светлой кожи рукоять имела незатейливые белые пластиковые вставки.

‒ Реплика, ‒ с трудом сглотнув комок в горле, еле выдавил из себя оружейник.

‒ Оригинал, ‒ покачала головой Танька. ‒ Настоящий Скуба Демо. Бери, не стесняйся.

‒ Он же целое состояние стоит, ‒ Тишь наконец-то решился и бережно, обеими руками, взял клинок.

‒ Да? Вот и хорошо, будет тебе компенсация, ‒ с улыбкой повернулась к наставнику Танька. ‒ Мы ужинать собираемся или где?

‒ Скоро, ‒ кивнул в ответ. ‒ Только я подарок не возьму, а обменяю. Иначе не честно и поссориться можем. Ствол тебе подберу…

‒ Мне не нужно, ‒ запротестовала Танька. ‒ Ты же на прогулку с голыми руками пошел? Почти. Значит, здесь безопасно. У страха глаза велики…

‒ У меня четыре ствола с собой было, ‒ наставительно произнес Тишь, прижимая к себе подарок. ‒ И тот, который ты не дала использовать, разорвал бы лошадей на куски. Как говорят у нас в Припяти, у страха глаза велики, а зубы еще больше. Я всегда вооружен. И всегда боюсь, иначе не выжить.

‒ Чего здесь бояться? ‒ удивилась подопечная.

‒ Людей. Потом расскажу. Ты на сейшн в этом прикиде собралась? Или платье припасла для особых случаев? ‒ повеселевший Тишь выглядел совсем иначе.

‒ В этом удобно, может, только куртку сниму, ‒ пожала плечиками Танька. ‒ Здесь вообще лапой умываться принято или есть что-то кроме туалета?

‒ Ты же … ладно, пойдем, покажу, где и что имеется, ‒ оружейник встал и поманил за собой девчонку.

 

«Тебе нафига здесь вообще что-то? У нас все в пещерке есть, ‒ удивилось Второе Я.

Не мне одной, мы вместе красиво выглядеть должны, ‒ Танька сняла бейсболку и загадочно махнула хвостиком.

Охмурять его собралась? ‒ насупилось Альтер Эго.

Кого? ‒ не поняла саму себя. ‒ Мы и без рюкзака могли пойти, и сразу в лагере появиться, но тогда выглядели бы здесь неправдоподобно. А если я из мешка каждый раз буду вылезать свеженькая и чистенькая, нас не поймут! Не всем же раскрываться…

Тогда ‒ ладно. Но душ все равно будем принимать у себя! ‒ поставила условие половинка.»

 

 

Часть 20

 

На этот раз ужин состоял из кенгуру. Шарообразное нечто, насаженное на вертел, уже подгорало в самой широкой части, когда Танька наконец-то почтила своим присутствием чейсерскую тусовку. Стены зала теперь были нелепо украшены кусочками цветной бумаги и обрывками ярких тканей. Кроме импровизированных гирлянд, Старый велел затереть неприличные надписи на стенах и нарисовать хоть гвоздем цветы и веселые улыбки.

Она не рискнула переодеваться в своем походном убежище, только достала оттуда пакет с мягкой домашней одежкой. Тишь не мешал ей. Показал, где обитает единственная душевая с подвешенной на проволоке лейкой и где спрятались примитивные умывальники с кувшинчиком для воды вместо смесителя, и занялся собой.

 

«Ты же не собиралась переодеваться! ‒ рассасывая новую карамельку на палочке, наблюдала за собой осмелевшее Второе Я.

Я и не собиралась, ‒ честно и растерянно призналась себе Танька.»

 

Уединившись во чреве санузла, она умылась, переоделась в белую футболочку с жизнеутверждающей надписью «Лучшая диета ‒ кормиться болью воспоминаний» и традиционными, вырванными с мясом ангельскими крылышками на спине. На смену камуфляжным брючкам вынула мягкие серые штаны. И только вылезла из жестких ботинок на привычные стоптанные кроссовки…

‒ Привет, ‒ прохрипел сзади Зверь. ‒ Не знал, что здесь занято, ‒ развернувшись, он собрался уходить.

‒ Свободно здесь, я просто переодеваюсь. Привет, ‒ Танька даже не взглянула в его сторону. ‒ Как дела? ‒ стала переоблачаться, не обращая внимания на посетителя.